Опасный рейд

Базаров Миф

Я сделал вывод: чтобы такого не происходило, надо просто давать ему время от времени управлять телом. А самому в такие периоды максимально восстанавливать силы, и хрен он меня выдавит в неудобный момент.

Ещё можно попробовать избавиться от Антона раз и навсегда при помощи сильного мага жизни, но в этом случае я мог раскрыть себя. Кто знает, может, в гильдии медиков на высших уровнях есть инструкция, как поступать с такими, как я, попаданцами. Не думаю, что стоит рисковать своей жизнью ради мелочной

мести. Лучше потороплюсь с возвращением магии и скорее свалю из этого мира, хоть он мне и полюбился.

Решено, так и сделаю.

Какой у меня план? Надо как-то выбираться отсюда, но как? Сейчас я даже с Антоном поговорить не могу.

Может, попробовать перехватить управление над телом?

Попытался, но бесполезно, у меня ещё очень мало сил. Надо восстанавливаться.

Что я сейчас мог?

Только испытывать те эмоции, которые испытывал Антон.

Но он сейчас был куклой и не чувствовал эмоций, похоже, он даже думать не мог.

Антон сидел на камне, я ощущал, как ветерок трепал его кудри, которые то и дело скользили по щеке. Голода, впрочем, как и жажды, не ощущалось. Он недавно ел. Уваров снабдил пленника какой-то сдобой и водой.

Я думаю, на несколько дней этого должно хватить. Пока не хотелось забивать голову вопросом пропитания.

Как было бы хорошо хоть на секунду перехватить управление над телом и увидеть, что находится вокруг. Я бы тогда не тратил время впустую, а придумал бы несколько вариантов побега.

Сейчас же я мог только слушать. Хоть слух в этом состоянии и был очень чувствительным, но что могло происходить в гроте, замаскированном от моря расщелиной, заросшей деревьями и кустарником? За прошедшие сутки я не услышал ничего интересного.

Делать всё равно было нечего, поэтому я продолжил вслушиваться в происходящее вокруг.

Было слышно, как по гроту гуляет морской ветер. Он гудел, где-то посвистывал, проносясь по нише в скале, задевал камни, неровности стен, торчащие в некоторых местах сталагмиты и сталактиты. Вырываясь из грота вверх по расщелине, ветер заставлял листву на деревьях и кустарнике шуршать.

Ритмично шумели волны, ударяющиеся о скалы.

Чайки, носившиеся над водой, гоготали, словно посмеиваясь друг над другом. Или надо мной.

Что же ещё?

Стал вслушиваться в детали, стараясь заметить закономерности.

Услышал писк птенчиков в гнезде, туда время от времени прилетали родители, и тогда дети сразу требовали еды.

Где-то в глубине расщелины иногда был слышен писк летучих мышей.

В нескольких метрах от меня с интервалом раз в двадцать две секунды откуда-то со свода грота падала одинокая капля, разбиваясь о торчащий из пола сталагмит.

Ещё я мог ощущать запахи, но сейчас это было бесполезно. В гроте пахло лишь морем.

Хотелось уже огорчиться,

но я никогда не боялся трудностей, вот и сейчас не собирался. Из каких только передряг я не выбирался за свою жизнь, и сейчас выберусь. У меня точно всё получится. Я был уверен.

Продолжал медитировать, ловил и анализировал каждый звук.

Через какое-то время услышал голоса людей.

Они выкрикивали моё имя. Это точно были Иван и Семён, а с ними кто-то третий.

Как бы я сейчас хотел закричать им в ответ, но тщетно. Я лишь слушал и радовался, что приятели добрались сюда.

Я надеялся, они найдут лаз и спустятся по узкой тропинке ко мне, а может быть, увидят тело Уварова, лежащее под скалами. Хотя второе маловероятно, я точно слышал, как после взрыва что-то плюхнулось в воду.

Ещё через некоторое время донеслись голоса. Они были где-то совсем рядом — друзья сейчас, наверное, плывут вдоль берега.

Но вот они удалились и исчезли, а потом вновь появились. Теперь они явно плыли назад.

Прошло ещё немного времени, и похолодало. Похоже, солнце село, хотя в гроте эти колебания температуры были малозаметны, но обострённое восприятие помогло уловить разницу.

Были и другие подсказки наступления ночи: ветер стих, волны стали шуметь намного тише, а бесячий гогот чаек, наконец, затих. «Заткнулись», — обрадовался я возможности побыть в тишине. Но нет, не повезло, вскоре послышался писк летучих мышей.

Они стали мерещиться мне, пролетающими рядом. Я словно начал замечать их каким-то внутренним зрением.

Так продлилось около часа, а потом всё одномоментно затихло.

Вот только капли с потолка по-прежнему падали с периодичностью в пару десятков секунд.

Я представил себе грот, примерное место, в котором сидел Антон. Представил ошейник, цепь на его ноге.

Раздался скрежет у входа. Минский медленно повернул голову, я думаю, он сейчас пытался вглядеться в темноту.

— Кап, — раздался звук падающей капли.

Я представил, как звуковая волна, исходящая от неё, расходится по пещере.

— Кап.

— Кап.

— Кап.

Мне на мгновение показалось, что я увидел часть пещеры, рядом с сидевшим на камне телом.

— Кап.

— Кап.

Это повторилось вновь. Только на мгновение, не дольше.

Как это возможно?

Я что, теперь мог видеть, или мне всё это показалось?

— Кап.

— Кап.

Я продолжал вслушиваться и разбираться в этом умении, открывшемся мне благодаря острому слуху.

Капля, разбивающаяся о пол, словно фонарь на маяке пронзала пространство мощным прожектором, открывавшим мне мир вокруг. Звук отражался от преград, формируя картинку. Твёрдые скалы выдавали звонкий аккорд эхом, разносившимся по пустоте.