Опасный шарм
Шрифт:
Я видела, что Стас ужасно злится.
— Прости, что обманула… Но я собиралась всё тебе объяснить!
— Что же тебя остановило?
— Не успела…
Я в полном отчаянии смотрела на парня. В глубине души снежинкой таяла надежда, что я ему понравилась, и теперь он не сможет забыть, как ему было хорошо со мной… Бывает же так?
Вдруг я лучше, чем его Леночка?
— Яна, постарайся больше не попадаться мне на глаза, — высокомерно произнёс Стас. Он обошёл меня, как неодушевлённый предмет, и направился к стойке администратора.
— Стас,
Он даже не обернулся.
Моя униженная мольба растаяла в воздухе, какой-то постоялец отеля, проходивший мимо, мазнул по мне удивлённым взглядом.
Колени подкашивались, ноги стали ватными, я не могла идти… В горло насыпали битого стекла, глаза выжигало горючими слезами…
Вот и всё. Больше я никогда его не увижу… Какая же я глупая, наивная…
Дурочка! На что только надеялась?
Между нами непреодолимый социальный барьер. А я мечтала, что будет, как в кино: богатый парень влюбится в простушку и потеряет голову…
Чуда не произошло.
Глотая слёзы, я брела по улице к шале «Гретхен». Всхлипывала и смотрела на яркие звёзды, такие нарядные и равнодушные. Плевать им на моё горе…
7
ЯНА
— Что с лицом? — спросила Ирина Витальевна утром. Она критически осмотрела меня и уселась за стол, где её уже ждал полезный завтрак.
К нам в шале только что приходила кухарка — улыбчивая пожилая дама с красным лицом и в очках в тонкой оправе — и расстаралась: приготовила в духовке омлет с курицей и брокколи, сделала сэндвичи на цельнозерновом хлебе с творожным сыром и авокадо.
Антошка уже оценил усилия швейцарки: он сидел в высоком стульчике и увлечённо ел омлет прямо руками, вилка ему надоела. Я следила за малышом, но не вмешивалась в процесс. Ничего страшного, если пища попадёт в ребёнка чуть менее цивилизованным способом.
— Капец ты опухшая, — заметила леди-босс, рассматривая мою несчастную физиономию. Ирина Витальевна очень деликатна, этого у неё не отнять.
— Плакала, — честно призналась.
— Почему?
— По маме соскучилась.
Ночью я, конечно, рыдала из-за предательства Стаса, но и тоска по маме, которой родная дочь абсолютно не нужна, тоже постоянно терзает душу. Поэтому нельзя сказать, что сейчас я снова обманула Ирину.
— Хмм… Так позвони, раз соскучилась.
— Позвоню. Просто ночью что-то накатило.
Моя мама родила меня в девятнадцать от мужчины, с которым впоследствии мне так и не удалось познакомиться. «Ой, да какая разница, кто он! — всегда отмахивалась маман от моих расспросов. — Главное — что генетика хорошая. Ты вон какая получилась — красивая и здоровая. Что ещё надо?»
Поэтому своего отца я не знаю, а у мамы так и продолжается бурная личная жизнь. Я ей звоню раз в неделю, но из десяти моих звонков она принимает от силы два, остальные сбрасывает, а потом говорит, что была сильно занята и никак не могла ответить…
А я бы рассказала ей о Стасе… О том, что стала женщиной… О том, как это было больно…
Но вряд ли моей маме всё это интересно. Она сконцентрирована исключительно на собственных переживаниях.
— Ну-ка, взбодрись, — приказала Ирина. — Ты в таком состоянии… А нам вещи собирать и в аэропорт ехать.
— Я соберу, не волнуйтесь, времени достаточно. Машину уже заказала.
— А, ну хорошо. Ты тогда тут всё складывай, а я пойду встречусь с Грицевичем. Надо с ним обсудить некоторые моменты.
ИРИНА
— Артурчик, привет! — Ирина разложила на столе документы, открыла ноутбук.
Вид у Грицевича был заспанный, он спустился в лобби с таким видом, будто его выдернули прямо из кровати. Возможно, именно так и было.
Но планшет и бумаги не забыл, молодец.
— Ириш, ну чего так рано-то?
— Ничего себе! Ты на часы-то посмотри, соня! Уже десятый час. Чем ты ночью занимался?
— Ты ж девчонку свою прислала с документами, Ир.
— И ты их всю ночь изучал?
— Именно, — бархатисто проурчал бородач и заманчиво сверкнул шоколадными глазами.
Он плюхнулся на диван и закинул руку на плечо Ирине. Но та немедленно сбросила его лапу и отодвинулась.
— Думаешь, я тебе поверю?
— Конечно. Ты обязана мне доверять, ты же мой партнёр. Увы, только деловой, не сексуальный.
— Иди к чёрту, Артур.
— Я уже. — Грицевич зевнул, прикрыв разинутую пасть двумя ладонями, потом взъерошил густые каштановые волосы. — Как же спать-то хочется… Ладно. Давай поработаем, Камелькова. Ты же не отстанешь.
— Не отстану. Забыл? На кону триста миллионов.
— Всё, вспомнил. И сразу проснулся.
— Вот и молодец.
Целый час Ирина и её партнёр обсуждали сделку, вносили изменения в файлы. Наконец, закончили.
— Какая у тебя хорошенькая няня, — вспомнил Грицевич. Он уже поднялся с дивана, чтобы идти к себе. — Будем в Москве, ты её снова присылай ко мне с документами.
Ирина закатила глаза:
— Котяра ты, Артур, у тебя одно на уме.
…В дверях отеля бизнес-леди столкнулась с Жанной, столичной журналисткой, светским репортёром. Экзальтированная шатенка была опасна, она постоянно держала ушки на макушке, всё вызнавала, чтобы потом переработать полученную информацию в новость для таблоидов.
— Ириша!
— Привет, дорогая.
Дамы картинно расцеловались в обе щёки, не прикасаясь губами.
— Давай рассказывай, — возбуждённо зашептала Жанна, вцепившись в руку Ирины. — Я всё знаю, но душа жаждет подробностей.
— В смысле? — бизнес-леди удивлённо уставилась на журналистку. У той горели глаза.
— У тебя роман с младшим Багрицким?
— Что за бред, Жанна?
— Шифруешься. Это понятно, — журналистка заговорщицки улыбнулась. — Но, дорогуша… Зачем тебе этот малыш? Тебе бы лучше обратить внимание на его отца. Старший Багрицкий тоже хорош собой…