Опасный шарм
Шрифт:
Я чувствую, что отец смотрит на меня с любовью, ощущаю его постоянную заботу и расцветаю от этого внимания. Но время от времени замечаю в его глазах такую боль, что у меня вздрагивает сердце…
Он ещё не оправился от потери, прошло слишком мало времени, душевная рана кровоточит… В такие минуты мне хочется броситься к нему, обнять, поцеловать, хоть как-то успокоить. Но я всё ещё стесняюсь проявлять свои чувства: как-никак я всю жизнь прожила без отца, и мне очень сложно перестроиться, привыкнуть.
Однажды на вилле во Флориде, когда мы с Серёжкой рылись
— О-о-о! Смотрите! Мы же одинаковые! — вдруг воскликнул братик.
И действительно — три пары совершенно идентичных голубых глаз отражались в зеркале, и стало отчётливо заметно, что и с Серёжкой мы очень похожи, и с отцом у меня есть сходство. Раньше я считала, что внешне являюсь копией мамы…
Между прочим, моя мамочка до сих пор не позвонила и не поинтересовалась, как протекает беременность. Боюсь, что если мамуля всё же проявится, то лишь для того, чтобы узнать, сделала ли я аборт.
Думать об этом больно. Но мою ветреную родительницу не исправишь, она такая, какая есть. Знаю, что через некоторое время я не выдержу и сама ей позвоню. Так и подмывает выложить все новости, рассказать, что я нашла своего отца.
Интересно, как она отреагирует…
Кстати, папа попросил особо не распространяться об изменении моего статуса и не афишировать наше родство в соцсетях. Я поделилась информацией только с самой близкой подругой и, безусловно, стараюсь избегать любых контактов с прессой.
— Это в целях безопасности, дочка, ты же понимаешь… Я не собираюсь держать тебя в золотой клетке, но некоторые правила надо соблюдать неукоснительно. Ты очень мне дорога, Яна!
В то же время отец пообещал, что пригласит к нам на ужин Олесю и её жениха. По видеосвязи они уже здоровались, и моя подружка так разволновалась при виде «настоящего олигарха», что щёки у неё горели огнём.
Не сомневаюсь, служба безопасности уже собрала всю информацию о Леське и Ване. Ну и ладно, им, как и мне, скрывать нечего. Но как же приятно, что папа хочет познакомиться с моей лучшей подругой! Мы с детства не расстаёмся и всегда друг друга поддерживаем. Для меня важно, чтобы сейчас наши с Олесей пути не разошлись из-за разницы в материальном положении.
Это было бы ужасно, я не могу этого допустить.
Попросила подругу сразу же дать мне подзатыльник, если она заметит хоть малейший намёк на высокомерие и снобизм с моей стороны. Надеюсь, я никогда не превращусь в спесивую выскочку, которая если что и умеет, так это тратить направо и налево папины денежки.
Да ни за что я такой не стану!
Но должна признаться, тратить деньги о-о-очень приятно. У меня теперь такой гардероб, что дух захватывает!
Я предложила Олесе оплатить длительную аренду квартиры, куда она могла бы перевезти маму и дочку из нашего захолустья.
— Найдём жильё неподалёку от бабули. А вдруг что-то сдаётся прямо в том же доме!
— Янчик, перестань. Как я себя буду чувствовать, если ты оплатишь аренду? Это же дикие деньги! Даже не думай, забудь, —
— Ладно, вернёмся к этой теме позже.
Папа, зацепив краем уха наш разговор, сказал, что может устроить Олесю и её жениха на работу в холдинг.
— Подберём что-нибудь. Не вопрос.
Услышав это предложение, от радости я едва не бросилась отцу на шею. В «Мелмаксе» и Олеся, и Ваня будут получать такую зарплату, что сами смогут оплачивать хорошую квартиру. И тогда подруга заберёт в Москву родных, она ведь страшно тоскует по дочке. А ещё Олеська больше не будет надрываться в торговом зале, перетаскивая коробки.
С тётей Таней тоже всё устроилось как нельзя лучше. С ней папа успел познакомиться ещё до нашего отлёта в Штаты. Он сказал, что сделает всё возможное для женщины, которая всегда так искренне за меня переживала и постоянно заботилась.
А тётя Таня — умница. В отличие от моей упёртой Олеськи она не встала в позу «мы бедные, но гордые», и приняла все предложения отца как волшебный дар небес.
Скоро тётина семья переедет из тесной квартирки в блочном доме в крутую новостройку. Ремонт, мебель, техника идут бонусом, тёте не придётся об этом думать, так как папа всё оплачивает из своего кармана. Кроме того, моя родственница навсегда покончит с тяжёлой работой в клининге, так как для неё тоже найдётся местечко в папиной компании.
Как же я рада и за подружку, и за любимую родственницу! Изменилась не только моя жизнь, но и их тоже. Это сказка!
*****
…Наш полёт продолжается. После обеда, поданного стюардессой, я уложила Серёжку в спальне, а сама вернулась в главный салон самолёта.
— Как ты себя чувствуешь, Яна? Я заметил, что токсикоз тебя вроде не беспокоит, — хитро улыбается папа.
О, да! Если что меня и беспокоит, так это зверский аппетит. Мету всё подряд, как акула, никогда раньше такого не было.
— Всё хорошо, пап.
Отец гладит меня по руке и снова погружается в работу. А я, хоть и сижу с ним рядом, но теперь остаюсь наедине со своими мыслями.
От них никуда и никогда не скрыться. Эти мысли — как яд на дне бокала с пьянящим вином, в которое превратилась моя жизнь. Капля горечи отравляет лёгкий напиток, возвращает меня в реальность…
Перед глазами снова и снова появляется лицо Стаса — красивое, но искажённое злостью. Увы, проклятый мажор не теряет своего опасного шарма, даже когда он на взводе. Там, в отеле, Стас едва сдерживал ярость, однако это придавало ему какую-то особую привлекательность…
Возможно, это вижу только я. Потому что я по-прежнему по уши влюблена в Стаса. Наша встреча в Америке снова это доказала, и я опять не знаю, что мне делать.
В тот момент успела подумать, что судьба будто специально сталкивает меня с вредным красавчиком — значит, я должна с ним поговорить, должна наконец признаться, что он скоро станет отцом.
Но теперь — после того, что произошло в отеле — я сильно сомневаюсь, стоит ли вообще что-то говорить Стасу. Противоречивые чувства разрывают душу, я одновременно и люблю, и ненавижу его.