Опечатано в памяти
Шрифт:
Мы недооценили твоей подлой изобретательности, и она сбежала под утро брачной ночи, не вынеся моих воплей, когда ты, по-своему великодушно — я должен был считать это свадебным подарком, не так ли? — впервые предоставил мне возможность посмотреть на обитателей берегов.
…Когда я, подхваченный Потоком, оказался неожиданно очень близко от суши — пологого серого пляжа, окаймленного жесткой осокой и репейником, — то наконец увидел вас. Зрелище не было похоже ни на что. Вы — я говорю так, потому что знаю, что ты один из них, — исчезали
На этом мои нервы не выдержали. Да и чья нервная система способна индифферентно отнестись к тому, что ее носителя, голого и одинокого, рассматривает гигантская муха-альбинос?!!
Нет, я не параноик, как считают здесь, и теперь-то мне понятно, что тогда ты просто добился своего, и я поневоле пришел к выводу, что в случае, если окажусь на берегу, то возврата уже не будет. Однако недавно случилось то, чего на твоем месте никак нельзя было допустить — я вычислил тебя. Наверное, ты думал, что шок не даст мне сделать этого, но, пусть для тебя это будет откровением, я уже давно начал догадываться, что теплая кровь Потока просто кишит людьми, бредущими каждый своим кошмаром. Скорее всего, Поток для них является иллюзией чего-то другого — засыпанных шахт, внутренностей, путающихся между ног, непроходимых трясин или черт знает чего еще, таящегося в каждом, — кошмары должны сниться всем, они не могут сниться только мне одному!
В тот момент, когда ты позволил мне увидеть их своими глазами, я посмотрел в глаза и себе. Да, это был шок, но ты не учел, что мое восприятие притупилось. Слишком много кошмаров вырабатывают у человека привычку. Привычка же — признак опыта, а он, как камень за пазухой — или есть, или его нет. Ты никогда не мог даже предположить такое — вот почему я назвал тебя Нерожденным.
Что же, пришло время это исправить. Никогда раньше у меня не было даже тени надежды, что ты тоже уязвим, но в последнюю из наших — уже без кавычек, — встреч я смог это понять.
Как ты взял под контроль мой разум, так и я постараюсь не дать тебе изгнать себя из твоего призрачного тела, а письмо это будет моим руководством к действию. Даже во сне я буду знать все, что должен сделать и, если ты проснешься вместо меня…
P.S.
Ты прав — жертва никогда не должна точно знать, какую цель преследует происходящее с ней. Верно и то, что слишком много кошмаров вырабатывают у человека привычку. Однако это ты сам “никогда не мог даже предположить”, что таким, как я, не нужны патологические изменения в вашем примитивном мозге вследствие лечения электрошоком. На этот раз мне повезло и в случае с тобой до этого дело еще не дошло, хотя ты и сопротивлялся почти тридцать лет, а вообще для нас вполне достаточно просто вынуть из человека душу. Если бы ты был более внимателен к тому, что вы, люди, наивно полагаете единственной реальностью, то наверняка бы заметил, как резко иногда меняются твои знакомые, знакомые знакомых и так далее. Встретившись с ними, подобные тебе просто говорят, разводя руками: “Совершенно другой человек…”, но все же иногда вы действовали нам на нервы, задумчиво бормоча: “Тебя как будто подменили…” К счастью, мы быстро догадались, что это всего лишь идиома в отличие от тех времен, когда вместе со словами: “В него словно бес вселился” из пасти экзорциста несло не только гнилыми зубами, но и вонью горящей плоти.
Относительно данного тобой имени тоже можно было бы поспорить, но я согласен и на Нерожденного. С одной лишь поправкой — тебе теперь нужно помнить обо мне, как о Вернувшемся Нерожденном. Все это будет опечатано в твоей памяти вместе с ответами на вопросы. Ты задавал их слишком долго и имеешь право на ответы. Хотя я и не знаю, насколько тебе это понравиться.
Начнем с твоего первого сна. Его просто не было в обычном понимании. Только ощущение постоянного холода — могильного нетепла нового рождения. Насчет бабки ты меня тоже разочаровал. Сказки, рецепт… Постарайся вспомнить, что произошло с цыгановатой соседкой. Верно, тебе сказали, что она переехала, но “забыли” добавить, что путь ее пролег на кладбище и, поверь мне, я здесь абсолютно ни при чем. Так, дальше. Что я чувствовал, когда ты барахтался и вопил? Сейчас ты, как и хотел, отдал много, можно сказать, почти все, так что я тебе скажу. Это была исключительно радость и азарт гарпунера, чей бросок оказался на редкость удачным.
Чего тебе еще было надобно, старче? Шучу, Однодневка, шучу — среди вас не бывает настоящих долгожителей. Все остальное ты выяснишь сам. Итак, прощай, я просыпаюсь.
Р.P.S. Точно знаю, что меня быстро “вылечат” и я уйду в ваш прекрасный мир, где меня ждут великие дела, ведь я умею не только убаюкивать детей. Ты же навсегда останешься наедине с моими воспоминаниями. Впрочем, вечность — это не так уж и долго. Особенно, если она впереди. Там, вниз по течению.
Приятных кошмаров, твой Баюн.