Опека
Шрифт:
Темнота рассеялась. Холод исчез.
По-видимому, я кое-как выбрался.
– Видите, вам нужна моя опека, - торжествовал дерг какой-нибудь час спустя.
– Как будто да, - подтвердил я скучным голосом.
– Вам еще много чего потребуется, - продолжал дерг.
– Цветы борца, амаранта, чеснок, могильная плесень...
– Но ведь гампер убрался вон.
– Да, но остались грейдеры.
Под его диктовку я составил список трав, отваров и прочих снадобий. Я не стал его расспрашивать об этом звене между сверхъестественным и сверхнормальным. Моя любознательность была полностью удовлетворена.
Привидения и лемуры? Или чужесветные твари? Одно другого стоит, сказал он, и я уловил его мысль. Обычно им до нас дела нет. Наши восприятия, да и самое наше существование протекают в разных плоскостях. Пока человек по глупости не привлечет к себе их внимания.
И вот я угодил в эту игру. Одни хотели меня извести, другие защитить, но никто не питал ко мне добрых чувств, включая самого дерга. Я интересовал их как пешка в этой игре, если я правильно понял ее условия.
И в это положение я попал по собственной вине. К моим услугам была мудрость расы, веками накопленная человеком, - неодолимое расовое предубеждение против всякой чертовщины, инстинктивный страх перед нездешним миром. Ибо приключение мое повторялось уже тысячи раз. Нам снова и снова рассказывают, как человек наобум вторгается в неведомое и накликает на себя духов. Он сам напрашивается на их внимание, а ничего опаснее быть не может.
Итак, я был обречен дергу, а дерг - мне. Правда, лишь до вчерашнего дня. Сегодня я уже снова сам по себе.
На несколько дней все как будто успокоилось. С фиггами я справлялся тем простым способом, что держал шкафы на запоре. С липпами приходилось труднее, но жабий глаз более или менее удерживал их в узде. А что до мелжрайзера, то его следует остерегаться только в полнолуние.
– Вам грозит опасность, - сказал мне дерг не далее как позавчера.
– Опять?
– отозвался я зевком.
– Нас преследует трэнг.
– Нас?..
– Да, и меня, ибо даже дерги подвержены риску и опасности.
– И этот трэнг действительно опасен?
– Очень!
–
– Ни то ни другое, - сказал дерг.
– Трэнг требует негативных мер, с ним надо воздерживаться от некоторых действий.
На мне висело столько ограничений, что одним больше, одним меньше ничего уже не значило.
– Что же мне делать?
– Не политурьте, - сказал он.
– Не политурить?
– Я наморщил брови.
– Как это понимать?
– Ну, вы знаете. Это постоянно делается.
– Должно быть, мне это известно под другим названием. Объясните.
– Хорошо. Политурить - это значит...
– Но тут он осекся.
– Что?...
– Он здесь! Это трэнг!
Я вдавился в стену. Мне показалось, что я вижу легкое кружение пыли в комнате, но, возможно, у меня пошаливали нервы.
– Дерг!
– позвал я.
– Где вы? Что же мне делать?
И тут я услышал крик и щелканье смыкающихся челюстей.
– Он меня заполучил!
– взвизгнул дерг.
– Что же мне делать?
– снова завопил я.
А затем противный скрежет что-то перемалывающих зубов. И слабый, задыхающийся голос дерга: "Не политурьте!"
А затем тишина.
И вот я сижу тихо-смирно. В Бирме на той неделе разобьется самолет, но меня это не коснется здесь, в Нью-Йорке. Да и фиггам до меня не добраться, я держу на запоре дверцы моих шкафов.
Вся загвоздка в этом "политурить". Мне нельзя политурить. Ни под каким видом! Если я не буду политурить, все успокоится и эта свора переберется еще куда-нибудь, в другое место. Так должно быть. Надо только переждать.
На беду свою я не знаю, что такое политурить. Это постоянно делается, сказал дерг. Вот я и избегаю по возможности что-либо делать.
Я кое-как поспал, и ничего не случилось - значит, это не политурить. Я вышел на улицу, купил провизию, заплатил что следует, приготовил обед и съел. И это тоже не политурить. Написал этот отчет. И это не политура.
Я еще выберусь из этой мути.
Попробую немножко поспать. Я, кажется, схватил простуду. Приходится чихнуть...