Опекун
Шрифт:
А может, он просто слишком много думает обо всём этом? Маринетт всегда держала дистанцию между ними. Их никогда нельзя было назвать братом и сестрой, слишком трепетно она стерегла границы семейного круга. Друзья? Возможно, но далеко не сразу. Наставник и ученик? От этой мысли Адриан громко прыснул, наконец-то начав движение в сторону кофеварки, всё ещё издающей противный звуковой сигнал, напоминая о готовности спасительной жидкости.
Наполнив свою кружку до самых краёв, он занял привычное место за кухонным столом и вновь погрузился в мучившие его мысли, тщетно подыскивая
— Стоп! Ты кретин, Агрест, — прорычал он, тряся головой и делая большой глоток ароматного напитка, тут же морщась от резкой боли, окутавшей язык и нёбо. Горячо!
— Умоляю, потише! — послышалось позади него. Всё ещё хватая ртом воздух, Адриан бросил взгляд через плечо и подавился бы повторно, если бы продолжал пить или есть.
Маринетт нерешительно замерла в дверном проеме, переступая с ноги на ногу, словно раздумывая, стоит ли вообще пересекать порог, одна рука массировала висок, а вторая пыталась натянуть непростительно короткую футболку чуть ниже. Его футболку! Точнее, она была явно мужской, если судить по её размеру, а в качестве рисунка на ней красовался ухмыляющийся Кот Нуар. Адриану даже показалось, что его альтер эго подмигнуло ему. Бред.
Маринетт сладко зевнула и ступила на кафельный пол, медленно скользя в его сторону, иногда путаясь в собственных ногах, облачённых в пушистые тапочки. Растрёпанные волосы рассыпались по хрупким плечам, а глаза щурились от яркого света, что заполнял кухню сквозь панорамные окна вдоль одной из стен.
— Ты в порядке? — решил он прощупать почву.
— Чувствую себя восхитительно! Разве не заметно? — девушка изобразила кислую мину и опустилась на стул напротив.
Адриан вспомнил о своем вчерашнем желании устроить ей хорошенькую взбучку за все её выходки, но сейчас от вида её страдающего личика все нотации разом вылетели из головы, сменившись беспокойством и потребностью позаботиться о ней.
— Выпей, — блондин бросил шипучую таблетку, что не раз спасала его самого, в стакан и поставил его перед сонной девушкой.
— Что так шумит? Ааааууу…
— Ты про это? — кивнул он в сторону шипучей смеси. — Потерпишь. Считай, что расплата настигла тебя, — усмехнулся Агрест, возвращаясь на своё место.
Маринетт уставилась на взрывающиеся в воде пузырьки, что оглушительно поднимались на поверхность, и вновь поморщилась. Во рту пересохло, голова за ночь превратилась в перезрелый арбуз, а спазмы, рвущиеся из желудка, заставляли желать быстрой смерти.
— Не заставляй меня поить тебя самому, — Адриан решил напомнить о своём присутствии, заметив замерший на стакане взгляд голубых глаз.
Девушка и рада была бы поёрничать, но сил едва хватало на то, чтобы ухватить спасительную жидкость и начать пить маленькими глотками. На каждое глотательное движение её желудок отзывался небольшим взрывом.
— Меня сейчас стошнит, — прошептала одними губами девушка,
— С чего бы вдруг? — Адриан откровенно издевался над ней, радуясь и надеясь, что она надолго запомнит последствия употребления алкоголя.
— Может, я беременна, — огрызнулась она в ответ, прижимая стакан к правому виску и наслаждаясь спасительной прохладой.
Адриан, как раз допивающий свой кофе, подавился и окатил фейерверком брызг половину стола от услышанного.
— Что?! Как?
— Тебе рассказать? Помнится, ты прочитал мне в свое время потрясающую лекцию на тему половых отношений, — в голубых глазах появился опасный блеск. — А какие графики и картинки ты рисовал!
— Маринетт, это не смешно.
— Пфф…
— Ты же ещё не… Ну, я бы знал… наверное… — И вновь она делала это с ним. Заставляла злиться и бешено вращать шестерёнками в голове, чтобы разложить всё по полочкам. Да, похоже, что лекции с ней не работали.
— Знал бы о потере мной невинности? — пришла ему на помощь Мари. — О, я непременно бы известила опекуна об изменении своего статуса с «девочка» на «женщина»… или нет.
На последней фразе блондин до боли сжал кулаки и устремил на Маринетт испепеляющий взгляд, пытаясь прочитать по ее лицу реальное положение дел. Девушка лишь улыбнулась уголками губ и ответила не менее пронизывающим взглядом. Они так и сидели бы, играя в гляделки на выживание, если бы Дюпен-Чен не решила закончить первой.
— Расслабься, я не беременна. Мы оба знаем, что пить я не умею и… спасибо, что забрал меня вчера. Плохо помню, как мы оказались дома, но надеюсь, что не доставила тебе хлопот.
— Не шути так больше, — всё, что Адриан смог выдавить в ответ. Одна его часть выдохнула от облегчения, что девушка не помнит об их поцелуе, но в другой всё ещё копошился противный червячок, мешающий дышать спокойно. Маринетт опровергла только часть его опасений…
— Спасибо за завтрак, — улыбнулась она, переставляя пустой стакан в раковину.
— А? Да. Пожалуйста.
Мари еще несколько секунд изучала столь любимые черты лица, скользя взглядом вдоль прямого носа и переходя на волевой подбородок, очерчивала контур бровей, мысленно дотрагивалась до безумно сексуальных скул и мягких губ, и тонула-тонула-тонула в зелени его глаз, не решаясь вымолвить хотя бы слово.
Её задело, что он ведет себя так, словно ничего не случилось. Словно не он вчера жадно цеплялся за её губы, отвечая на неумелые прикосновения. Не его руки блуждали по её трепещущему телу, так болезненно льнущему к мужской груди, вымаливая по крупицам ласку.
Хочет делать вид, что ничего не было? Легко! Только пусть не лезет к ней со своими проповедями и лекциями по воспитанию благородных девиц. Поздно опомнился. Он, чёрт возьми, не видел себя в зеркале? Да любая на её месте влюбилась бы как последняя дурочка. Дурочка…
— И, к твоему сведению, я не собираюсь отчитываться перед тобой по вопросом моей интимной жизни. — Маринетт всё же не смогла удержать язык за зубами, накручивая себя тем сильнее, чем дольше она на него смотрела.
— Мари, мы уже обсуждали это…