Опер - всегда опер

Крейс Эдгар

– А чо, чуть что - так сразу Тощий! Нашли крайнего! Пущай и повисит, всё равно - вродь как и не мешает!

– А чо он так разошолся? Чо ты ему плохого сделал?
– указывая на обрубок и понемногу успокаиваясь, поинтересовался у главаря Щербатый.

– Цацку у него отобрал! Вот и не понравилось этому дьявольскому отродью!
– ответил Василий и разжал кулак.

Вся троица, как завороженные, уставились на золотой "грецкий орех". Тощий попытался протянуть к нему руку, но главарь - резко ударил по ней ладонью. Тот взвизгнул от неожиданности.

–

Шо, и потрогать уже нельзя?
– обиженно спросил он.

– Дьявольское отродье тоже хотело только помацать; да посмотри - шо топеря с ним стало!
– злобно щурясь на обрубок в стене, ответил главарь.

– Так это ты его завалил?
– удивлённо спросил Щербатый.

– Нет! Сам себе кутяпки поотрубал и от обиды поджёг себя!
– усмехнулся Василий.

Тощий и щербатый уважительно присвистнули, и тоже покосились на торчащий в стене обгорелый обрубок. Понемногу они успокаивались и уже стали привыкать к новому украшению их жилища.

– Когда за тобой стена закрылася, мы уж подумали, что всё - конец Ваське нашему!
– вздохнул Щербатый.

– Ни шо! Ежели со мной сам дьявол не смог управиться, то и никому, отродяся, меня не одолети!
– гордо выпятил грудь главарь.

– А подержать в руках цацку всё-таки дашь?
– жалобно спросил Тощий.

– Ладно, что мне с вами бестолочами делать-то? Ежели бы не я, то давно с голоду бы оба подохли!
– важно ответил Василий и протянул, стоящему рядом с ним Тощему, золотой слиток.
– Ты только ня долго, ещё попортишь чаво, по своей глупости!

Тощий, дрожащими от волнения руками, взял слиток и у него на глазах выступили слёзы. Щербатый встал на ноги и попытался забрать у подельника золото, но тот резко отдёрнул руку. Блеск золота зачастую заставлял людей терять разум.

– Ты чо, дай и мне посмотреть!
– возмутился Щербатый и полез отнимать слиток.

– Я ешо сам не насмотрелся!
– ответил Тощий и отвернулся.

Щербатый не смог стерпеть такой наглости и набросился на своего подельника. Схватил его за руку, в которой был слиток, и стал поспешно выворачивать её. Но Тощий и не собирался сдаваться - он схватился за нож, который висел у него на поясе и закричал:

– Отпусти! Убью!

– Вы, шо - совсем тут ополоумели!
– вставая с пола, зарычал на них Василий.

Но драчуны даже и ухом не повели. Щербатый тоже выхватил нож, отскочил и сам стал размахивать им перед лицом Тощего. Главарь подошёл к нему со спины и врезал Тощему хорошую оплеуху. Тот не удержался на ногах и отлетел в сторону. Он распластался у противоположной стены помещения и непроизвольно чиркнул по ней золотым слитком; и тут же... задрожал воздух, а стена внезапно пропала. В подземелье ворвался свежий, вечерний ветер. Стал слышен шелест листьев на деревьях. Разбойники тут же перестали ругаться и уставились на новое видение. Перед ними был какой-то парк, вдали виднелись дорожки и редкие прохожие. Люди куда-то спешили. Иногда проходили неторопливые парочки или весёлые ватаги молодых ребят. Все они были хорошо одеты и, наверное, совсем

не бедные.

– Василь! Я правда не хотел - оно само так получилось!
– заканючил Тощий.

– Цыць!
– рявкнул главарь, внимательно присматриваясь к людям в парке.
– А ну, встань и отходь от стены!

Тощий опасливо посмотрел на образовавшийся проём. Рука его продолжала крепко держать слиток золота, и он, как раз упирался в то место, где только что была стена. Тощий убрал руку и встал. Тут же видение в проёме стены потускнело, и, через мгновение, перед разбойниками вновь была старая, добротная стена.

– Подай сюда моё золото!
– прорычал Василий и зло покосился на Тощего.

Тот бегом подбежал к главарю и с почтением вернул ему слиток. Василий повертел его в руках и проворчал:

– Воистину - дьявольский металл! А ну-ка, посторонись!

Главарь, не церемонясь, отпихнул от себя Тощего и подошёл к стене. Оглянулся на противоположную стену, из которой торчал обрубок "дьявольской руки", криво усмехнулся. Затем, отвернулся от него и чиркнул по стене слитком. И вновь: открылся проём и показался огромный парк и редкие люди на его дорожках.

– Даже не знаю: кому мне теперь молиться - Богу или Дьяволу?
– проворчал Василий и с нескрываемым интересом стал присматриваться к редким прохожим.

– Ты чо задумал-то?
– прошептал Щербатый.

– Да, вот думаю, если Дьявол подарил мне такую удивительную штуковину, то шо ей зазря пропадать-то! А я-то, дурак, хотел её продать! Деньги хотел поиметь за неё! Это же настоящий клад!
– восторженно воскликнул Василий, а затем, довольно усмехнулся и ласково поцеловал слиток.

– А чо?
– не понял Щербатый и удивлённо посмотрел на главаря.

– Чо-чо! Вон они, наши денюжки - ходюдь и неразумеють, шо мы - уже здеся!
– криво усмехнулся главарь и с довольным видом, посмотрел на своих подельников.
– Пошли, робяты!

Троица, опасливо оглядываясь по сторонам, вышла через образовавшийся проём - в парк. Только они все переступили невидимую границу, как за ними постепенно стало таять их подземелье, и, через минуту - это уже была стена какой-то будки. Главарь нервно почесал затылок. Дрожащей от волнения рукой, он провёл по стене будки "грецким орехом". И вновь, стена начала постепенно таять, и троица с облегчением вздохнула - они увидели своё родное подземелье.

– Нишо!
– довольно произнёс Василий.
– Работает дьявольская игрушка! Давай, робяты, запоминай эту будку - она теперича наша дверь до дому! Поняли, бестолочи? Но, и беречь теперь дьявольский "орех" пуще глаза своего, а ня-то, быстро без няго в разбойный приказ угодим!

Те обречённо кивнули головами. Страшновато им было, но делать нечего - повязаны они друг с другом кровью, да и просто работать им уже не хотелось, а поэтому, обратного пути у них уже не было.

– Пойдём, пощиплем наших богатых курочек!
– рявкнул главарь и направился к одинокой парочке, которую он уже успел заприметить.
– Только идём тихо!