Опер, задержи меня
Шрифт:
Чертыхаюсь. Да уж…Мне если не везет, так по всем параметрам! Надеюсь, что он меня просто не узнает, и вообще, что тот мент уже забыл обо мне.
Машина паркуется, и меня вытаскивают из нее, словно котенка. Как я ни упираюсь, эти опера сильнее, и буквально за шкирку тащат меня внутрь отдела.
– Да вы что? Издеваетесь?! Я не пойду туда!
Застываю, видя внутри какую-то клетку с металлическими прутьями. Выглядит, словно вольер для животных. Жуткое просто место. Отвратное и вонючее.
– Заходи, давай. Пошла!
В
– Стойте! Нет, подождите! Меня нельзя закрывать, нельзя!
Слышу едкий смешок. Кажется, они все ржут с меня, как кони, и даже та баба в приемном окошке тоже смеется. Суки.
– Сиди здесь. На допрос к вечеру вызовем.
Эти упыри просто уходят, а я обхватываю себя руками. Оборачиваюсь, и вижу какую-то грязную лавку в этой клетке. На ней уже кто-то лежит. И от этого тела жутко воняет.
К горлу сразу подкатывает тошнота. Они что, реально это? Да я тут задохнусь с ним рядом. Алкаш какой-то или что…Ужас!
Хожу, как зверек по этой клетке еще минут пятнадцать. Прутья довольно широкие, но даже мне с моей точеной фигуркой не пролезть между них. Черт возьми. Надо ж было так попасть!
Поднимаю голову, когда вижу, как в отдел заходит та самая бабуля, у которой я кошелек подрезала, и неоднозначно зыркая на меня, проходит мимо. За ней также плетутся еще два человека. Пострадавшие, мать их. Точно заяву будут на меня катать совместную. Елки.
Они возвращаются где-то через полчаса, и одаривают меня победоносным взглядом, а мне от этого, если честно, ни холодно, ни жарко. Я понимаю, что попала, и не знаю, что делать. Впервые оказываюсь в ментовке. Дожилась, блин.
Со всей силы дергаю по этим прутьям руками, но они не поддаются.
– Выпустите меня, мусора паршивые! Выпустите немедленно!
– Будешь орать, запрут в лазарете. Не советую.
Та самая баба с приемной бросает мне ответ, точно собачонке, а у меня злость к рукам приливает. Ненавижу здесь всех и каждого!
Слезы подбираются к глазам от страха, но я быстро их вытираю. Еще чего! Если рыдать по каждой хрени, которая у меня в жизни происходит, так слез вообще ни на что не хватит.
Я упираюсь руками в решетки, и отчаянно смотрю в окно слева, когда краем глаза замечаю его. Нет, да быть не может! Может. Это же тот самый майор, которому в машину тогда залезла!
Сердце пропускает пару ударов. Ой, что-то теперь он мне еще более страшным кажется. Огнев в форме сегодня, не в гражданском, и у меня от зрелища этого холодеет в душе.
Высокий, статный, подтянутый. Он проходит мимо меня, и бросает колкий взгляд, от чего я резко отворачиваюсь, и стараюсь
Замираю. Надо ж было так попасть то! Быстро оборачиваюсь, и только тогда вздыхаю. Он просто прошел мимо. Кажется, пронесло.
Я бы не хотела с ним еще раз встречаться. Мне и вчера хватило того стального взгляда, от которого в душе все похолодело, и рук таких сильных, что вырваться от них не могла.
***
Сегодня был очередной вызов. С утра пораньше радуют. Грабеж. Горе-грабитель застрял в проводах электроники, где его и жахнуло током. Зашибись. Всех бы так ловить.
Олег уже зашел в отдел, когда услышал отдаленно знакомый голос. Тонкий, но такой злой, напыщенный, громкий. Когда глянул в обезьянник, глазам своим не поверил. Та самая лисица, что вчера в машину к нему залезла, сейчас сидела за решеткой, и отчаянно бранила здесь всех и каждого. Как только его увидела, резко отвернулась и притихла. Узнала.
Усмехнулся. Кажется, девчонка с тем еще характером. Дьявольским, однако, Олега вообще не донимали ее проблемы также, как и личность этой малолетки.
Майор направился в свой кабинет, под которым его уже ждал Серега.
– Доброе утро, Олег Игоревич.
– Заходи.
Оказавшись в кабинете, Олег по привычке закурил. Хотелось расслабиться и бабу. Срочно, но пока под боком были только сигареты.
– Выкладывай. Что по новостям?
– Еще одно убийство. Почерк тот же.
Рижский передал папку с материалами прямо в руки Огневу, и тот быстро пробежался по результатам. К краю листа скрепкой было прикреплено фото девочки. Тринадцать лет. Удушье, изнасилование. Летальный исход.
– Пальчики?
– Нет. Похоже, в перчатках работал.
– Биоматериал?
– Не нашли. Использовал презерватив. Насколько сказали медики, он их насиловал уже после смерти, поэтому жертва не упиралась. Урод гребаный.
– Свидетели?
– Нет. Никого. Я с Антоном три часа местных опрашивал, вообще ничего. Камеры не засняли тоже. Только утром жертву нашли гуляющие с собакой. Учуяла труп. Вызвали наших.
– Блядь.
Огнев потер лицо рукой. Этот упырь работает чисто. Почти что профессионально. Ни отпечатков, ни следов вообще нет, как и свидетелей.
– Что делать будем, Олег Игоревич? Народ уже спрашивает, журналюги лезут. Детей боятся в школу отпускать.
Олег глубоко затянутся сигаретой, глотнув густого дыма. Он не первый раз работал с маньяками, и в том, что два убийства подростков за последний месяц были чистой случайностью, очень сомневался.
Одинаковый почерк, похожий возраст жертвы, идентичные увечья. Все сходилось, а значит, в районе завелся чертов серийный убийца.
Олег бросил папку на стопку других дел, и поднялся с кресла. Нужно было что-то решать, притом срочно.