Опер. Капкан для мёртвых
Шрифт:
Только бы не от соседей явилась: прокуратура у них в Нижнеморске, как водится, в одном здании с администрацией располагалась.
Глава 26
Черная и блестящая от воды дорога гладким полотном летела под колеса. Ни машин, ни людей — красота. Кит позволил себе разогнаться до сорока, а затем, когда чуть-чуть уклон наметился, и путь просматривался далеко вперед — аж до пятидесяти. А чем еще себя порадовать почти не инвалиду умственной деятельности?
Привычные действия и ровное движение помогли мыслям выстроиться в ряд. По всему
Следующая непонятка касалась орудия убийства. Преступник явно готовился — перчатки одноразовые нацепил и инструмент при себе имел. Тогда нафига ему чужое белье понадобилось? А ну как трудолюбивая мадам за пять минут до его появления решила бы, что всё — высохло уже, пора снимать. Голыми руками душил бы или на месте чем-нибудь рассчитывал разжиться?
Мелкие нестыковки царапали и раздражали. Больше всего тем, что при желании легко объяснялись. А чутье подсказывало, что это всё не то.
Но легкое раздражение не шло ни в какое сравнение с невозможностью выстроить хотя бы одну-единственную цельную версию. Потому что в сухом остатке выходило, что пока Сергея откачивали в больнице под внимательным присмотром медперсонала и камер, кто-то с его телосложением и запахом материализовался на его же балконе, спустился, совершил убийство — опять же на камеру — оставил в кустах сувенир, поднялся на башню и там, очевидно, самоуничтожился.
В версию с близнецами не вписывались запертая изнутри балконная дверь и запах, унюханный Мусей. И если Мусю еще можно было как-то попробовать уговорить согласиться на очень похожий аромат, то защелка просто сносила все к чертям. Если, конечно, не подключить туда третьего сообщника.
На предпоследнем повороте Кит вспомнил про два одинаковых кольца и про третье — отличавшееся. Интуиция молчала, логика тоже отказывала. Мозгу явно требовалась передышка в виде переключения на другие проблемы.
Внутренний голос сообщил, что с его скоростью передвижения и передышку, и переключение он получит примерно минуты через три.
Здание управления МВД по городу Нижнеморску немногим уступало в современности и благоустроенности той же Центральной больнице. Стоило отдать должное Аделаиде Богдановне — царствовала она с размахом. А ведь Кит меньше полугода тут хозяйничал, и до того, как местный крупный криминал вычистил, сама как-то выкручивалась. Наверняка и долю от нетрудовых доходов имела, и в порочащих связях участвовала, и взятки раздавала. Иначе просто не получилось бы ничего. Но вот что необычно: как только атмосфера более-менее очистилась, и Царица официально встала за штурвал, никто полицию пинками гонять не принялся, наоборот, окружили почетом и уважением. Материальными благами, опять же.
И
Возможно, Кит просто рано расслабился, и час икс настал именно сегодня.
Или он просто себя накручивает в преддверье нехорошего разговора с Аделаидой Богдановной. Потому что никуда не денешься — надо про девушек и их работу расспросить, а заодно понять, почему Царице так хочется «по-тихому» убрать одного из копателей.
Парковался Кит в таком настроении, что про ночную промозглость как-то даже подзабыл. Спина, зараза, напомнила. Когда взбегал по ступеням, прихватило, хоть и легко, но вполне доходчиво. В здание входил и удостоверение предъявлял, демонстрируя прямо-таки военную выправку. И по лестнице решил не идти — ну его нафиг, себе дороже — свернул к лифтам.
Только подошел, над головой негромко дзынькнуло, из разъехавшихся дверей выдвинулся капитан Белоусов — местный абсолютный чемпион по отжиманиям. Как ему удавалось с такими объемами раз за разом обскакать всех и каждого, оставалось всеобщей загадкой. Кто-то предполагал, что жир весит намного меньше мускулов, поэтому и тело туда-сюда проще сдвигается; кто-то считал, что дело в многочасовых ежедневных тренировках, и только Кит видел некую взаимосвязь между рекордами и сходством своей фамилии и капитанской. Потому что оба раза на сдаче нормативов, результат Белоусова странным образом повторял результат Кита плюс двенадцать.
Высказываться по данному поводу, тем более, что-то там выяснять после летучек, Кит не стал бы ни за какие коврижки. Работал Белоусов отлично, к делам подходил творчески, с инициативой, так что не дергать его по пустякам было лучшим, что можно придумать.
— Фу, блин, — вместо приветствия схватился за сердце капитан, — пошли скорее, — он чуть ли не силком задвинул Кита в лифт и нажал кнопку третьего этажа. — Тебя встречать послали, — пояснил он. И одними губами добавил: — Сама явилась.
— Да вы офигели, — возмутился Кит, ткнув в кнопку четвертого за его спиной, — переодеться хоть дайте!
— Ну да, видок у тебя, — Белоусов скептически смерил его взглядом с ног до головы. — Чересчур рабочий. Ничего, так даже лучше. Всё, иди, — надвинулся пузом, тесня из лифта. — Шеф уже все очки себе заплевал, волнуется.
Кит успел лишь беглый взгляд в боковое зеркало кинуть. Хорош, нечего сказать — волосы дыбом из-под шлема, бицепсы в полоску от грязи и мокрая перекошенная разгрузка. Про заляпанные джинсы и обувь вообще говорить не приходится.
На ходу кое-как пригладил лохмы, влажные ладони об штаны вытер и приготовился посылать всех, кто укажет на отсутствие галстука.
При его появлении секретарь в приемной вскочила, словно в позиции «на старт» ждала. Обежала стол, стукнула в дверь один раз, но сунуться не рискнула:
— Белов Никита Романович, — прячась за приоткрытой створкой, сообщила она в кабинет.
— Пусть войдет, — хором велели сразу два голоса.
Кит на ходу приподнял брови в ее сторону — мол, что там?