Операции английского флота в первую мировую войну
Шрифт:
Принимая во внимание данную адмиралу Милну директиву об охране французских транспортов, а затем приказание соблюдать нейтралитет Италии, нельзя перекладывать всю ответственность на плечи главнокомандующего. Сведения о быстро менявшейся обстановке иногда не достигали адмирала вовсе или приходили слишком поздно. Но самой главной причиной явилось то, что первоначальная директива не была отменена, после того как стало известно о действиях Тулонского флота.
Действия адмирала Трубриджа рассматривала следственная комиссия, в результате чего он был предан суду за то, что, как гласил обвинительный акт, «по небрежению или по ошибке прекратил 7 августа 1914 года погоню за уходившим неприятелем».
Однако
Все же случай с уходом «Гебена»остается пятном в нашей морской истории. Не следует забывать, что и Нельсон в 1805 году, озабоченный утверждением своего господства на Сицилии и в восточной части Средиземного моря, выпустил Вильнева на запад точно так же, как Сушон был выпущен на восток.
Неудача с «Гебеном»усугублялась еще одним обстоятельством, зная о котором своевременно, мы могли бы исправить причиненный вред: германо-турецкий союз испытывал трения.
Едва адмирал Сушон избавился от Gloucesterи вошел в Эгейское море, как получил из Берлина приказание не входить сразу в Дарданеллы, так как Турция чинила затруднения в выдаче разрешения, а выйти предварительно на связь с германским стационером «Лорелей».Рискуя выдать свое месторасположение, Сушон вызвал пароход «Генерал»и приказал ему следовать вместо Санторина в Смирну, намереваясь использовать радиотелеграф угольщика для связи с «Лорелей».
Другого угольщика он встретил в условленном рандеву и, поставив его на якорь в укромной бухте, начал малым ходом крейсировать среди островов. В течение 8 августа он встретил два французских парохода, вышедших из Босфора с большим количеством резервистов, но они держались в греческих территориальных водах и находились вне его досягаемости. Не получая дальнейших инструкций, адмирал Сушон днем послал «Бреслау»привести угольщика на остров Денузу, и здесь в течение ночи крейсеры приняли уголь.
Тем временем адмирал Милн возобновил погоню, оставив Мальту лишь в полночь (7–8 августа), и, руководствуясь поступившими ошибочными сведениями, шел очень медленно, пройдя к 2.30 ночи лишь полпути до мыса Матапан. Здесь судьба снова сыграла с ним злую шутку: он получил из Адмиралтейства отправленную по ошибке телеграмму о начале военных действий против Австрии.
Не имея уверенности, что «Гебен»не собирается действовать против Александрии, Порт-Саида или нашей торговли, и считаясь с сообщением французского адмирала о невозможности для него начать совместные действия ранее 10 августа, Милн не видел другого решения, как повернуть на обратный курс и произвести новую дислокацию сил. Заняв позицию в 100 милях к юго-западу от Кефалонии с целью не дать австрийцам возможности отрезать себя от базы, он приказал Трубриджу присоединиться. Gloucesterс миноносцами предписывалось то же самое. Dublinи Weymouthоставлялись для наблюдения за Адриатикой.
Несколько позже, 8 августа днем, пришла телеграмма с указанием
Таким образом, Трубридж оставался в изолированном положении, но Адмиралтейство предложило французам пользоваться Мальтой в качестве базы, и потому ждать их присоединения оставалось недолго. Чтобы дать время Chathamи Dublinприсоединиться, адмирал Милн шел вдоль греческого побережья только 10-узловым ходом и вошел в Эгейское море в 15 часов 10 августа, т. е. через шестьдесят часов после прохода «Гебеном»пролива Керви, все еще не имея никаких сведений ни о местонахождении немецкого крейсера, ни о его намерениях.
В действительности адмирал Сушон все еще стоял в Денузе, ожидая разрешения на вход в Дарданеллы, и, не получив его до 9 августа, он приказал пароходу «Генерал»идти туда.
Время шло, но разрешение не приходило. В 21 час «Гебен»начал принимать британские радиопереговоры, которые слышались все яснее и яснее.
Положение становилось слишком опасным, и Сушон решил, не дожидаясь разрешения, идти в пролив и в случае отказа форсировать его.
Закончив погрузку угля в 17 часов 10 августа, он через полтора часа вышел в море. В это время адмирал Милн, обогнув мыс Малея, шел курсом наперерез курсу «Гебена»и находился от неприятельских крейсеров на расстоянии 100 миль. Однако, даже зная о назначении крейсеров, он не смог бы помешать их проводке лоцманами через минные поля.
Фактически же он не имел никаких оснований предполагать возможность их ухода к Дарданеллам. По его сведениям, обстановка указывала лишь на опасность, грозящую Александрии и Суэцкому каналу, кроме этого, существовало весьма распространенное убеждение, от влияния которого трудно было избавиться, что Сушон пойдет на соединение с австрийцами. Для погрузки угля за каким-нибудь островом времени было достаточно, и имелись сведения об уходе угольщика в Сура.
Поэтому адмирал Милн, чтобы не дать «Гебену»возможности уйти на юг, распределил свои силы в соответствии с этими соображениями. Вскоре стали приниматься немецкие радиограммы, побудившие наш флот произвести поиск к югу, а когда стали отчетливо слышны переговоры немецких угольщиков в северном направлении, флот повернул к северу, чтобы занять проход между островами Никария и Микони, Weymouthпошел осмотреть Сура, a Chatham— остров Кос. Вскоре все сомнения развеялись: около полудня 11 августа с Мальты сообщили, что «Гебен»и «Бреслау»накануне в 20.30 вошли в Дарданеллы. Как выяснилось впоследствии, с 17 часов 10 августа они стали на якорь у мыса Геллес, все еще не зная, имеется ли разрешение на вход, но когда вызвали лоцмана, то пришедший паровой катер повел их через заграждение.