Операции флота против берега на Черном море в 1914-1917 годах
Шрифт:
5. В случае обнаружения подводной лодки она будет отогнана охраняющими кораблями, идущими мористее, и ее атака на большом расстоянии проблематична. При обнаружении больших кораблей неприятеля таковые будут опознаны заблаговременно, и тральщики, подойдя к берегу вплотную, успеют произвести высадку до подхода неприятеля, чему будет способствовать отсутствие грузов.
К этому начальник высадки добавил, что в случае решения Юденича выполнить эту перевозку он не сомневается, что командование флотом пришлет миноносцы для охраны. Относительно же места высадки было высказано, что оно должно быть выбрано генералом Ляховым, но не в непосредственной близости к фронту, так как артиллерийское прикрытие, которое могут дать сопровождающие корабли охраны, недостаточно по силе огня для обеспечения района высадки от удара противника с суши.
Приказание было дано. 1-я бригада срочно была посажена на тральщики и вышла из Ризе.
Весь путь был пройден благополучно. На полдороги подошли конвоирующие
Высаженные пластуны сейчас же были направлены в наиболее угрожаемые участки фронта. По совещании с Ляховым Юденич вернулся с начальником высадки в Батум [104] .
104
Для характеристики взаимоотношений морского и сухопутного командовать в эти дни необходимо еще упомянуть о том, что для установления ясности в возможных совместных операциях будущего Юденич выразил желание иметь свидание с адмиралом Эбергардом. Последний ответил, что из-за неотложных дел он «принужден вернуться в Севастополь». Таким образом, свидание двух высших начальников смежных фронтов — морского и сухопутного — не состоялось{230}.
В заключение необходимо указать на то, что морское командование, стоя перед совершившимся фактом перевозки десанта в Хамуркан, по-видимому, опасалось, что подобные операции могут повториться и Ляхов прибегнет к ряду перебросок своих войск по побережью [105] .
Ссылаясь на необходимость сосредоточения наличных сил флота для проводки транспортов на север, командующий флотом 8 апреля, то есть в момент выполнения перевозки пластунов в Хамуркан, послал генералу Юденичу следующее радио: «Долго держать транспорты и части флота привязанными к восточным портам нахожу весьма нежелательным. Прошу так расположить действия генерала Ляхова, чтобы была возможность освободить в ближайшее время прикрытие на два дня, чтобы отвести пустые транспорты на север, где они нужны для грузов западных армий».
105
Подтверждением этому может служить, помимо приводимого радио командующего флотом, нижеследующее несколько нервное радио флаг-капитана оперативной части штаба командования того же 8 апреля в штаб начальника высадки: «Держите нас толком в курсе дела. Не понимаем, который идет рейс «эльпидифоров», сколько еще нужно и что вообще требуется от флота?»
Можно предположить, что в штабе командования флотом думали, что Юденич намерен таким же образом перевезти и вторую бригаду, хотя из всех радио было видно, что разговор идет только о срочной доставке одной.
Сама по себе эта просьба со стороны флота была совершенно понятна, так как с перевозкой сильного подкрепления Ляхов получал возможность дальнейших операций, пользуясь содействием того же Батумского отряда кораблей, в составе которого находились «Ростислав», лодки и миноносцы. Но ссылка на транспорты являлась несколько странной, так как в тот же день, 8 апреля, морским командованием было дано приказание начальнику транспортной флотилии «отправлять ненужные транспорты в Мариуполь одиночно, идти по ночам», то есть без всякого прикрытия.
И так как сухопутное начальство имело возможность это знать, то у него составлялось представление, что флот уклоняется от содействия под разными предлогами. Это также было не последней причиной недоразумений, вызывавших недоверие.
Глава 11
СОВМЕСТНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ФЛОТА И ПРИМОРСКОГО ОТРЯДА ВО ВРЕМЯ ТРАПЕЗУНДСКОЙ ОПЕРАЦИИ
Одновременно с усилением Приморского отряда разведка дала сведения о значительном усилении турок подкреплениями из состава галлиполийского корпуса, который после отказа союзников от Дарданелльской операции был брошен на малоазийский театр и частью на приморское направление. Среди непроверенных данных имелись и указания о появлении в районе Трапезунда отряда германских войск в количестве 5000 чел. Хотя последнее сведение оказалось лишь вымыслом, встревожившим командование, но наличие подкреплений из Галлиполи вскоре подтвердилось, так как среди пленных стали встречаться люди из числа этих войск. Прибытие новых сил не замедлило сказаться. Уже перед самой перевозкой пластунских бригад турки неоднократно переходили в наступление, и это, как уже было указано, вызвало со стороны Ляхова требование о скорейшей доставке пластунов на фронт. Одновременно кавказское командование потребовало усиления Батумского отряда вторым линейным кораблем, так как с продвижением к Трапезунду требовалось усиление огневой поддержки с моря, и огня одного «Ростислава» при необходимости оказывать поддержку центру и левому флангу отряда было уже недостаточно. К тому же за Офом приморское плато значительно расширялось,
Что касается наличных канонерских лодок, то с удалением фронта от Батума их участие в бомбардировках позиций из-за их тихоходности и слабости уже становилось рискованным, так как в случае появления сильнейшего противника они могли быть отрезаны и уничтожены до подхода поддержки. Поэтому было решено дать на весь последующий период до занятия Трапезунда второй линейный корабль «Пантелеймон», тем более что его 305-мм артиллерия была необходима для предстоящей борьбы с долговременными укреплениями Трапезунда.
11 апреля этот корабль в сопровождении линейного корабля «Мария» вышел в Батум, куда прибыл 13 апреля {210} .
К моменту его прибытия обстановка на приморском фронте была следующая.
Приморский отряд, усиленный двумя пластунскими бригадами, занимал горный хребет вдоль правого берега р. Кара-Дере, не доходя до селения Сюрмене. Неприятель занимал горный хребет левого берега той же реки, причем левый фланг его упирался в Сюрмене, лежавшее на берегу моря у устья реки. Противники были разделены довольно глубоким ущельем, создавшим значительные трудности для перехода в наступление. Попытка Ляхова форсировать реку без поддержки флота сейчас же по прибытии 1-й бригады пластунов успехом не увенчалась: продвинувшись несколько вперед и заняв Сюрмене, части были отброшены турками и вернулись на прежние позиции. В распоряжении противника оказалась подвезенная полевая артиллерия, тогда как со стороны отряда огневой поддержки с моря, из-за занятости флота конвоированием транспортов после десанта, не было [106] .
106
Ляхов был предупрежден, что поддержка флота возможна лишь после окончания прикрытия транспортов. Однако, преувеличивая необходимость наступления до прибытия новых подкреплений к неприятелю, он без достаточной подготовки, усилив пластунами лишь свой правый фланг, предпринял новый удар «в лоб», и хотя подкрепления сыграли свою роль, и правый фланг занял Сюрмене, но левый фланг не смог перейти в наступление, и это повело к неудаче.
В результате войска уже около шести дней занимали эту позицию. За эти дни была произведена перегруппировка сил, после чего фронт принял следующий вид:
— левый фланг (пригорный) — 1-й пограничный полк;
— центр — 1-я пластунская бригада, 2-й туркестанский полк;
— правый фланг (береговой) — 2-я пластунская бригада.
Всего — около 28 000 чел. Численность турок не выяснена, но, по подсчету штаба отряда, около 20 000 чел. [107]
13 апреля, окончив перегруппировку частей отряда, Ляхов решил перейти в наступление и срочно вызвал из Батума оба корабля. В этот же день около 22 ч «Ростислав» и «Пантелеймон» с охраняющими их миноносцами «Живой», «Жаркий», «Строгий» и «Стремительный» вышли из Батума в Сюрмене.
107
После занятия Трапезунда выяснилось, что численность турецких войск, действовавших на приморском направлении, не превышала 12–14 тыс. чел.
Утром 14 апреля, подойдя к Хамуркану, оба корабля приняли к себе сухопутных артиллерийских офицеров, снабженных картами и схемами расположения неприятельских позиций для указания мест обстрела. Ввиду того что «Пантелеймон» не принимал еще участия в обстреле побережья, «Ростислав» (его командир являлся начальником отряда), оставив его мористее, сам подошел к берегу и с расстояния 10 кб продемонстрировал способ ведения огня, начав последовательный обстрел ущелья р. Кара-Дере, переводя временами огонь на другие позиции по указаниям с берега, передававшимся по радио. В 13 ч по сигналу с «Ростислава» «Пантелеймон», подойдя на 12 кб к берегу и развернувшись левым бортом, с застопоренными машинами открыл огонь из 152-мм артиллерии по склонам левого берега Кара-Дере и по селению Сюрмене. Несмотря на то, что турки упорно задерживались на позициях, Ляхов, не ожидая результатов бомбардировки, двинул войска в наступление. Эта преждевременная поспешность в боях этого и следующего дней привела к излишним потерям (около 1100 чел. убитых и раненых).
Сломив около 14 ч сопротивление турок, войска, предшествуемые огнем кораблей, развили энергичное преследование отступавшего противника. Благодаря сравнительно открытой местности с кораблей в стереотрубы и бинокли были хорошо видны все перипетии боя, что позволило обоим кораблям вести прицельный огонь по всем скоплениям неприятеля при его попытках задержаться в удобных местах. С темнотой наступление было приостановлено, причем войска, заняв Сюрмене, продвинулись вперед на 8 км. За день было израсходовано «Ростиславом» 540, а «Пантелеймоном» 680 152-мм снарядов.