Операция «Антарктида». Битва за Южный полюс
Шрифт:
– В гостиницу! И имейте в виду, если проявите какое-то глупое желание, я вас убью.
Повернувшийся вполоборота человек совершенно недрогнувшим голосом твердо предложил:
– Я проиграл, убивайте.
Румянцов, которого практически ничем уже невозможно было удивить, на сей раз был потрясен, чуть не выдав себя. Перед ним был однокурсник из Военно-дипломатической академии, товарищ всех немыслимо трудных лет учебы. Ошибиться он не мог; да, это был Алеша Столпер. Для него Алеша, а для Арсения Алексеевича Архимандритова уже давно – Хорн, один из …
Конечно же, Румянцов знал правила игры в своем ведомстве, гласившие: здесь
– А я тебя узнал, – сказал однокурсник, и в голосе Алеши прозвучала такая фатальная обреченность, что сердце Ивана гулко дрогнуло. Он понял, что был окончательно узнан в момент, когда упругим прыжком влетал на сидение.
Алексей, не сказав больше ничего, не назвав вслух его имени и фамилии, вышел из машины и стал вполоборота. Это можно был расценить и как готовность к бою, и как демонстрацию, что он обречен и не защищается. Внимательно наблюдая за каждым движением, Румянцов был готов упредить любой агрессивный жест и поступок знакомца. Но тот, действуя медленно и аккуратно, вынул блокнот, вырвал лист бумаги и, распластав его на ладони, написал несколько слов, после чего повернул листок. Румянцов прочел: «Идет охота. Останется один. Думаю, с тобой их не менее 30. Повторяю: я проиграл».
Это могла быть провокация. Но могла быть и правда.
Румянцову внезапно безумно захотелось спасти Столпера, но он знал, что не сделает этого. Не имеет права. И пока еще не отдавая отчета в том, как в нем рождается ненависть к себе самому, подавил возникшее желание, трезво взвесив: а если это все же провокация, и все идет по сценарию Сатаны, желающему увидеть, как растает сердце Ивана, как он спасет товарища, и как тем самым предаст своего босса. Может, задумано именно так…
– В машину, – резко бросил он бывшему однокашнику.
А через несколько секунд он уже шел в сторону, скрываясь между хаотичными зарослями экзотических кустарников.
И как только густая зелень скрыла его, сидящий за рулем уже мертвый Алеша стал медленно разрушаться. А еще через несколько мгновений то, что было его крепким молодым телом, окончательно испарилось бесцветным облаком…
Румянцов, вышедший в сторону ближайших домов, услышал далеко за спиной короткий взрыв. Это на мельчайшие части от мощной взрывчатки разлетелся автомобиль Алеши Столпера…
Глава 19
Капитан 1-го ранга Иван Михайлович Румянцов прекрасно осознавал: следующие часы и дни стали для него смертельно опасными. Теперь, благодаря записке товарища он знал точно, что вовлечен в игру, как понял и ее примерный расклад. Выпущенные как из рога дьявольского изобилия все многочисленные Хорны станут сталкиваться друг с другом, и в конечном итоге, умело направляемые извне – выйдут на него самого. Из всей цепочки должен остаться один; никто не ускользнет от смертельного случая, никто не избежит расправы, кроме одного, кого пощадит судьба и ангел-хранитель.
Раздумывая над этим и просчитывая дальнейшие ходы, Иван все никак не мог отделаться от мысли, точившей его сознание, что неспроста они (или это все-таки их ?), учившиеся в академии, убивают друг друга. Нет, не зря их стравливают, подвергая столь чудовищной проверке, а проще – отправляя на верную смерть… Разве они все слепые, что служат такой власти?! Слепые, что исполняют волю Сатаны ?! Так за что их жалеть, за то, что
Иван злобился на себя за эти мысли, наплывающие исподволь; за тревогу, могущую отвлечь от главной на данном этапе задачи: как победить всех и выжить…
Каперанг предполагал, что теперь важно все просчитать; важно трезво оценивать поступающую от оперативников информацию, избегая любого подвоха, любой лжи. Итак, главное – дождаться сведений и остальных Хорнов.
Но теперь главное, что он жив, а двое из центурионов умерщвлены. И через час с небольшим у него состоится очень важная встреча. От этой встречи и от этих людей будет зависеть многое в его судьбе. Об их прибытии Ивана уведомил смуглый господин, с которым они пили виски за одним столиком в баре «Савойя».
Но осторожность не повредит, ведь и здесь, в Хараре, как и в других местах планеты, даже в самых экзотических, у Папы Сени есть своя агентура, – сеть, раскинутая еще в начале ХХ века, а зачастую, и полученная « в наследство » от Имперской разведки императора России Николая II. Получалось, что на Папу Сеню в некоторых странах работали внуки и правнуки тех, кто когда-то во имя своих интересов служил России и ее Помазаннику. Иногда от осознания подобной аналогии Ивана Румянцова бросало в дрожь; но он все еще оставался верным сыном системы, человеком, не знающим пощады для врагов Архимандритова…
Да, безусловно, часть людей в Хараре еще «законсервированы». Другие, – как догадывался каперанг, – работают напрямую на его босса, отслеживая каждый шаг Румянцова с момента прилета сюда. И поди разбери, кто причастен к их делам: чернокожие, белые, рыжие, местные, сенегальцы, бушмены, пигмеи, служащие, советники министров или даже министры, банкиры, рабочие, бездельники? Да кто угодно может оказаться Полагаясь на логику вещей, Румянцов понял, что все Хорны станут направляться сюда, примерно по тому же сценарию, что и он сам. Одни прибудут раньше, другие позже, иные уже наверняка находятся здесь. Теперь кто-то кому-то будет звонить, искать встречи, осторожно разузнавать, либо, опознав по фото, устроит кровавую разборку среди случайных свидетелей. Впрочем, каперангу было проще иных: он мог использовать двойника, призванного сюда за ним по долгу офицерской службы, и работающего на износ во имя исполнения приказа самого Румянцова. Да, рассудил Иван Михайлович, он поступил правильно, когда предусмотрел присутствие именно двойника, а не другого сотрудника, коих под его началом работало свыше тысячи человек, – прекрасно обученных специалистов в разных областях. Он мог даже привлечь к выполнению этого задания центурионов, выбрав подходящих в лабораториях своего заместителя Станислава Исаевича Гейер-Генерозова, возгордившегося не так давно полученным званием генерал-майор.
Но Иван изначально выбрал свой вариант, надеясь более на интуицию и смекалку, чем на слепую исполнительность живого робота в человечьем обличье и специальным устройством в очищенном от ненужной информации мозгу.
И все же у профессионала Румянцова оказался припрятанным козырь совсем иного рода!
« Один в поле не воин », – более чем верная пословица. И разве Румянцов продержался бы до сих пор, смог бы выдержать все испытания, кои ему предстояло пережить с того момента, как только он стал офицером аппарата Архимандритова, если бы у него не сформировалась своя мощная зарубежная агентура и своя оперативная группа?