Операция «Аутодафе»
Шрифт:
Теперь о самом генерале. Нелюбин являлся человеком умным, холодным, безжалостным, расчетливым. То есть именно таким, каким и надо быть на его месте. Вместе с тем в нем было много хороших душевных качеств: честность, великодушие, отсутствие низменного страха перед вышестоящими (как у сволочуги Машкова) и т. д. и т. п. И мне не верилось, что Борис Иванович мог быть замешан в грязной истории с массовым похищением пятнадцатилетних девочек. Или интересы Родины потребовали?.. Да нет, глупости! Однако… в рябовской квартире явно потрудились его подручные… А может, кто-то из них скурвился, работает «налево»?! Тогда проще, хотя тоже не сахар. Переманить профессионалов такого уровня обычная преступная группировка не способна. Стало быть…
— Да ну их на фиг! После разберемся, на свежую голову! — промучившись минут десять в различных
Снилась, по обыкновению, невероятная гадость. Застреленный мной мордоворот и два добитых «контролером» подранка деловито расчленяли друг друга на куски и упаковывали их в пластиковые пакеты. Стоящий немного поодаль беглый начальник раздавал трупам руководящие указания, а также злобно шипел на меня, клятвенно обещая нечеловеческие муки и скорую насильственную смерть. Под потолком верхом на швабрах носились несколько растрепанных девиц с мертвыми глазами наркоманок. По углам гнусно скалились бесовские рожи.
— Наша служба и опасна и трудна-а-а! — фальшиво напевал противный, дребезжащий голосок.
— Ты, Корсаков, дураком жил — дураком и помрешь! — вещал непонятно откуда тяжелый бас. — Вечно ты ввязываешься в дела, тебя не касающиеся, постоянно мешаешь нам, ставишь палки в колеса! А у самого на теле уже места живого не осталось! Да, наши исконные ВРАГИ покровительствуют тебе, выручают из, казалось бы, безвыходных ситуаций, но на сей раз МЫ тебя уничтожим! Помнишь прошлогоднюю пулю в грудь, полученную, кстати, от своих же по ошибке?.. (см. «Бросок кобры».) Молчишь?! Ну, так я освежу тебе память!
Невидимая огненная пятерня вдруг резко сдавила сердце. Я застонал, захрипел, изогнулся дугой. Вся окружающая нечисть злорадно захохотала и принялась хором скандировать:
— По-ды-хай!!. По-ды-хай!!. По-ды-хай!!!
— Господи!!! Помоги!!! — из последних сил выдавил я. В тот же миг окружающее безобразие рассеялось, растворилось в воздухе. Смертельный захват неохотно разжался, а инфернальные голоса сменились классической мелодией моего мобильника. Я медленно открыл глаза. Сквозь добротные шторы в комнату с трудом просачивался солнечный свет, наручные часы показывали 10.30 утра, левая сторона груди болезненно ныла, а мобильник продолжал наяривать по нарастающей.
— Алло? — взял трубку я.
— Почивать изволите, Дмитрий Олегович? — зазвучал в мембране приторно вежливый голос Машкова.
— Изволю, — спросонья хрипло ответил я. — У меня же отгул, как вам известно.
— Ага, отгул, — подтвердил врио, — но почему-то сегодня вокруг вас, господин Корсаков, наблюдается странный ажиотаж. В пять утра мне звонит домой Марков, интересуется состоянием ваших дел и настойчиво напоминает — вы у нас на особом счету, герой Управления, — слово «герой» Машков произнес с плохо скрытой неприязнью. — Ну и так далее и тому подобное. А в завершение требует, чтобы о всех ваших служебных перипетиях я докладывал непосредственно ему… В пять тридцать новый звонок, от Бориса Ивановича Нелюбина. Я снова слышу о вашей незаменимости, оперативной гениальности, двух звездах Героя России, о прочих выдающихся заслугах… С чего бы это, майор?!
— Понятия не имею, — проворчал я. — Вы лучше у них спросите.
Секунд пятнадцать Машков молчал. Вероятно, давился ядовитой слюной.
— И самое интересное, оба генерала требовали у меня немедленного отчета о «деле пятнадцатилеток», — прошипел наконец он. — Мы люди служивые, дисциплинированные, намеки начальства понимаем, — усилием воли полковник подавил душившую его злобу и сменил змеиное шипенье на прежний тон: — С сегодняшнего дня вы, майор, подключаетесь к работе по «пятнадцатилеткам». Поезжайте в Д…й район. Там две недели назад пропала некая Марина Соколова. Последний раз ее видели направляющейся в сторону Парка культуры и отдыха. Остальные подробности узнаете в Д…м ОВД. А заодно разберитесь в истории с осквернением могил на расположенном там же старинном кладбище. О результатах доло?жите… — Машков хотел сказать «лично мне», но не сдержался и швырнул трубку.
«Эк разобрало нашего карьериста! — с усмешкой подумал я. — Он, похоже, вообразил, будто я, через его голову, напросился на участие в „деле пятнадцатилеток“. Ради карьерного роста, как
Я поднялся с дивана, направился в ванную, но в холле вдруг остановился, нахмурился. Вспомнились недавние события и чудесное исчезновение трех трупов, луж крови, ошметков, мозгов… «Уборщики»-то наверняка из «лавочки» Нелюбина! Весь вопрос — работали они официально или «левака давили». Наиболее вероятен второй вариант… А если нет?!! Тогда зачем Борису Ивановичу подключать к расследованию меня?! Ведь коли он замешан в «деле пятнадцатилеток», то мое участие в расследовании генералу не с руки. С его точки зрения, я впрямь «гордость ФСБ» (подробнее см. «Штрафники») и способен ему всю малину испортить!.. Стоп, стоп, стоп! Положим, он не причастен к исчезновению девочек, но «уборщики» все же присланы им! — внезапно осенило меня. — Типа помог избежать неприятностей с Машковым. Но в таком случае люди генерала ведут наблюдение за домом Рябова и… за мной. Как давно?!. Зачем?!. С какой целью?!! Ох-хо-хо! Тут может быть столько вариантов ответа, что, отгадывая правильный, мозги сломаешь!.. Ладно, при первой же возможности спрошу Нелюбина напрямую. Попробую разрубить гордиев узел!!!» — в конце концов решил я и отправился принимать душ. Потом побрился, почистил зубы, выпил чашку крепкого чая, коротко помолился и поехал на север города в Д…й район.
Глава 5
Двухэтажное прямоугольное здание Д…го ОВД, выкрашенное в серую краску, напоминало дешевый гроб. Разбитая слева от входа клумба с темно-багровыми цветами еще более усиливала похоронную атмосферу. А находящийся в «дежурке» капитан с синеватым, распухшим «после вчерашнего» лицом и вовсе походил на выходца из могилы. Он неподвижно сидел на стуле за зарешеченным стеклом, уставившись в одну точку тусклыми глазами. Над головой у него, довершая сходство, противно жужжали жирные мухи. На мое вежливое приветствие «покойный» никак не отреагировал (видимо, принял за обычного посетителя) и, лишь увидав эфэсбэшное удостоверение, моментально «воскрес». Спустя полминуты я уже знал массу подробностей о положении дел в «гробу». (Простите, в отделении!) А именно: начальник на больничном, его заместитель недавно отбыл в неизвестном направлении. Остальные начальники (рангом пониже) где-то поблизости, но искать их бесполезно. Дескать, так глубоко работа засосала, что и не найдешь. А единственное ответственное лицо, точно находящееся у себя в кабинете, — некто майор Сергей Арлин, которому подчиняются все участковые. Узнав у «ожившего мертвеца», как туда пройти, я поднялся на второй этаж, минут пять блуждал в прокуренных коридорах (планировка здания была на редкость несуразной) и, наконец, рядом с кабинетом № 8 обнаружил искомый кабинет «15» с застекленной табличкой на приоткрытой двери. Решив особо не церемониться, я без стука зашел внутрь. Сергей Арлин оказался мужчиной лет сорока с белесыми ресницами, красными глазами и длинным помятым лицом. (Тоже, видать, перебрал накануне.)
Внешне он сильно смахивал на причудливый гибрид кролика-альбиноса и дохлой селедки.
— Обождите в коридоре, я занят, — вяло промямлил майор, ковыряя ногтем правой руки в желтых зубах и тыча пальцем левой в лист бумаги на столе.
— Да неужели?! — прищурился я. — Изучаемый вами документ, если не ошибаюсь, лежит вверх ногами.
— А вы, собственно, кто такой? — Арлин со вздохом взглянул на бумагу, но так и не перевернул.
— Вот, пожалуйста…
Реакция на мою «корочку» оказалась не столь бурной, как у дежурного, но не из-за твердости и хладнокровия майора. Просто, как я сразу заподозрил, эта амеба не была способна на сильные эмоции. Тем не менее он попытался изобразить гостеприимство и сонно предложил: