Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии
Шрифт:
День 27 марта прошел для соединений советской ударной группировки в обороне занятых рубежей. Части 33-й армии вели разведку и перестрелку с противником. Потери 33-й армии за 27 марта составили 104 человека убитыми и 376 ранеными. Потери VI армейского корпуса за этот день составили два человека убитыми, 10 ранеными и один пропавший без вести [111] . Судя по всему, разница в потерях объясняется тем, что потери советской стороне наносились артиллерией с закрытых позиций, собственно активность пехоты сторон была низкой.
111
NARA T313 R304 frame 8580442.
Могло показаться, что
Средства усиления для нового наступления были сосредоточены главным образом в полосе 62-го стрелкового корпуса. Фланг корпуса обеспечивался 36-й стрелковой бригадой. Левее должны были продолжить атаки 222-я стрелковая дивизия 69-го стрелкового корпуса и две дивизии 36-го стрелкового корпуса (199-я и 371-я). К утру 28 марта части трех стрелковых корпусов заняли исходное положение для наступления.
В 10.45 28 марта, после 30-минутной артиллерийской подготовки, войска армии возобновили наступление. Несмотря на неоднократные повторные атаки, успех достигнут не был. Противник оказывал упорное сопротивление и обстреливал боевые порядки 33-й армии огнем артиллерии и минометов. Смена направления здесь ничего не дала, так как стянутые немцами артиллерийские батареи на ограниченном пространстве позиционного сражения без особых затруднений маневрировали огнем.
Один из противотанковых рвов на оршанском направлении (летний снимок). Обратите внимание на перекрывание жердями – ров маскировался ветками, становясь своеобразной «волчьей ямой» для танков
Танки непосредственной поддержки 33-й армии к тому моменту уже были выбиты, и для поддержки очередного наступления остались только самоходки. Их бросили в бой в тщетной надежде переломить ситуацию в свою пользу.
1819-й САП в составе 12 СУ-85 во взаимодействии с полком 352-й стрелковой дивизии в 7.40 вышел в атаку боевым порядком линия, следуя непосредственно за боевыми порядками пехоты. К 15.00 самоходные установки достигли рощи на берегу Лучесы, северо-западнее деревни Голубые. До заветной железной дороги оставались считаные километры. Однако противник открыл сильный артогонь по боевым порядкам пехоты и самоходным установкам. В результате боя сгорела одна СУ-85, еще четыре было подбито.
1830-й ТСАП во взаимодействии с полком 63-й стрелковой дивизии получил задачу огнем с места, двигаясь за боевыми порядками пехоты, уничтожать танки и самоходные орудия противника. После артподготовки полк, следуя за боевыми порядками пехоты, вышел в атаку. Самоходки были встречены сильным огнем противотанковых средств противника. Огнем самоходных орудий (опознанных советской стороной как «фердинанды») были подбиты две СУ-152, еще одна СУ-152 сгорела. Атака была сорвана.
В итоге возобновление наступления обернулось для советской стороны достаточно тяжелыми потерями, 33-я армия потеряла за 28 марта 537 человек убитыми и 1463 ранеными [112] . Потери VI армейского корпуса за 28 марта составили 45 человек убитыми, 127 ранеными и 6 пропавшими без вести [113] . Соотношение потерь, как мы видим, гораздо худшее, чем в начале операции. Это, строго говоря, неудивительно: немецкая оборона усилилась за счет прибытия как артиллерии, так и бронетехники, стянутой к участку прорыва.
112
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2593.
113
NARA T313 R304 frame 8580458.
Продолжения изнурительного позиционного сражения не последовало. Неудача с вводом в бой свежих сил заставила советское командование отказаться от продолжения попыток прорвать немецкую оборону. 29 марта войска обороняли прежние рубежи. В течение ночи на 29 марта действовали отдельные отряды, которые успеха не имели. Потери 33-й армии за день составили 50 человек убитыми и 172 ранеными, потери VI армейского корпуса – 6 человек убитыми, 44 ранеными и трое пропавшие без вести. Ночные вылазки поставили точку в наступлении 33-й армии с новым командующим. С 29 марта армия переходит к обороне.
По итогам операции опрашивались тактические командиры 33-й армии, и они пролили свет на недостатки, мешавшие достижению успеха, дали ценный взгляд на ситуацию снизу. Как одна из главных проблем отмечалось плохое взаимодействие с артиллерией.
«Вся беда у нас в том, – говорил командир батальона 1233-го сп 371-й сд капитан Аполлонов, – что у нас в бою много времени уходит на вызов артиллерийского огня, в связи с чем получается слишком большой разрыв во времени между необходимостью немедленного подавления обнаруженной ОТ противника и действительным открытием огня нашей артиллерией» [114] .
114
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2593. Д. 2. Л. 99.
Командир стрелкового батальона 492-го сп 199-й стрелковой дивизии подполковник Гудов так охарактеризовал организацию взаимодействия в бою своего батальона за Дрыбино:
«В первые минуты боя взаимодействие и связь с артиллерией были потеряны. Выручил батальон самоходного артполка, с командиром которого удалось договориться уже во время боя. При поддержке самоходных орудий мой батальон ворвался на кладбище, но здесь был накрыт огнем своей артиллерии. Таким образом, в бою за Дрыбино наша артиллерия не помогала, а мешала мне, своих же артиллерийских средств у меня не было, даже минометная рота перед операцией была из батальона изъята, и до конца операции у меня ее не было» [115] .
115
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2593. Д. 2. Лл. 97–98.
На ту же проблему отсутствия на уровне батальона возможности своевременного вызова артиллерии вкупе с изъятием даже минометов указывали и другие командиры 33-й армии.
Результаты наступления 33-й армии с новым командармом оказались все такими же разочаровывающими, как и предыдущие. Продвижение составило всего 2,5–3 км, поставленные задачи не были выполнены, было освобождено 10 населенных пунктов. Потери 33-й армии за период боев с 21 по 29 марта составили 1928 человек убитыми, 7203 ранеными, а всего 9131 человека [116] .
116
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2593. Д. 1. Л. 96.
Потери танковых частей и соединений 33-й армии составили [117] :
12 Т-34, 3 Т-60—70, 3 СУ-152, 5 СУ-85 – сгоревшими;
13 Т-34, 4 Т-60—70, 3 СУ-152, 5 СУ-85, 2 СУ-76 – подбитыми;
4 Т-34, 1 СУ-152 и 2 СУ-85 – подорвавшимися на минах.
Некоторый разнобой в данных о потерях, в частности меньшее число в числе потерянных на минах, скорее всего, связан с переходом в другую категорию. Подорвавшиеся на минах танки были добиты артиллерийским огнем противника и перекочевали в графы «сгоревшие» или в лучшем случае «подбитые».
117
ЦАМО РФ. Ф. 388. Оп. 8723 Д. 35. Л. 255.