Операция "Бешеные лошади"
Шрифт:
— Не получится договориться — будем устранять, чего бы нам это не стоило.
— Но решать это уже не вам.
— Политика Подгорных князей в определённой мере представляет для нас серьёзную угрозу и тут сантименты не уместны. Так что желательно княжну нейтрализовать уже сейчас. Империи не нужно мощное, большое государство у себя на границе. Империи нужны маленькие, слабые человеческие государства по границам её владений. Полностью нам подконтрольные и следующие в русле имперской политики. Которые мы в любой момент можем прогнуть под свой определённый интерес.
— Сейчас княжна помимо балов и иных
— И когда из неё вытянут достаточно средств, чтоб с лихвой компенсировать наши потери, вот тогда мы её и отпустим.
— Ненавязчиво. Так чтобы она ничего не поняла.
— Пусть думает что это её личная удача.
Невзрачный ящер замолчал, насмешливо, с лёгким, тщательно скрываемым презрением в глазах глядя на невольно сжавшуюся под его взглядом Императрицу.
— И не забудьте о беженцах.
— Несколько сот специалистов с подмастерьями, рабочими и со своими семьями, не должны покинуть город.
— Империя переходит на новое, более совершенное, более современное оружие. Нужны мастера, нужны кадровые рабочие, нужны инженеры.
— А вы своей бездумной халатностью позволили многим уйти. Тем самым вы серьёзно ослабили наш промышленный потенциал.
— Хорошо что хоть часть из них попала в рабство. Будет кому работать, пока не подготовят себе замену.
— Эти новые ящеры из молодых кланов, — безопасник на миг брезгливо поморщился. — Эти новые мало на что пригодны. Если не сказать откровеннее — полная бездарность, наглость, агрессивность и абсолютое нежелание работать.
— Ушедших раньше, конечно уже не вернуть, хотя и будем пытаться. Но те кто грузится сейчас в порту, и те кто пока ещё остался дома…
Хищный, злобный оскал исказил неприметное лицо ящера, мгновенно показав его истинную сущность.
— Кто-то в имперских мастерских должен ведь и работать. Пусть даже в качестве рабов. Точнее — именно в качестве рабов.
— Или… Если не получиться вернуть в цеха, то пусть работают на полях…, - злобый оскал ящера ужаснул казалось бы уже ко многому привыкшую молодую Императрицу. — Хоть в каком угодно качестве, — донёсся до неё лёгкий смешок, — хоть в качестве удобрений.
Сила, скрутившая от страха Императрицу ещё не отпустила её, а от собеседника, буквально превратившего её в камень, не сталось и следа. Лишь только лёгкий ветерок из распахнутой настеж форточки, слегка колышущий тяжёлые оконные портьеры, да едва заметный резкий запах тонкого мужского одеколона напоминали застывшей в страхе фигуре о незаметно покинувшем помещение зловещем ящере.
Имперская безопасность никогда не шутила. И если она сказать прекратить, то следовало мгновенно подчиняться. Даже Императрицам. И особенно молодым.
Иначе… У них появлялась гарантированная перспектива не дожить до дото момента когда их начнут величать Старыми, или Великими.
А стать Великой очень хотелось.
Начало знойного, континентального лета в столице Империи Ящеров, славного по всему Миру чудовищной полуденной
Значимость обоих событий для рядовых жителей Империи была невелика. Гораздо более их занимало третье, для них наиболее значимое событие — утверждение в своих правах новых кланов. Молодых, недавно переселившихся в столицу с удалённых восточных окраин обширной Империи, и ныне утверждающихся на положенном им теперь месте на Высоком Холме в Диване при Императрице, доставшимся победителям призом от разгромленных старых кланов.
Обычная, вечная ротация кланов из центра на окраину и с окраины в центр, привычная и многими давно ожидаемая, но неожиданно для всех в столице принявшая в этот раз невиданно упорные и неслыханно жестокие, кровавые формы.
И вся эта кровь и жестокость проходила на фоне непрекращающихся пышных торжеств, нескончаемых пиров и балов, устраиваемых новой, молодой Императрицей в честь своего восшествия на престол и по случаю совпавшего с приездом дорогой гостьи. Праздник жизни для одних, смерть, кровь и рабство для других. Для тех, кто не успел вовремя вырваться из столицы и попал в цепкие руки работорговцев.
Неслыханное ранее дело, беспредел, тем не менее происходящий при полной поддержке и с молчаливого согласия всех не затронутых тяжёлым катком репрессий. И поддержки не только новых кланов, но многих и старых, на удивление безмолвствующих.
И посреди всей этой творимой в столице Империи кровавой вакханалии, в великолепном дворцовом комплексе Императрицы Высокий Холм, вот уже битую неделю изматывающим бездельем, до невозможности обрыдлым для деятельной натуры княжны, томилась её душа, истерзанная безысходной любовной мукой.
И лишь тайная, срытая ото всех беготня по ночному Сайлону в попытке перехватить у скупщиков награбленного что-то из имущества разгромленных кланов, новое дело, захватившее княжну полностью, выматывало из её души все силы без остатка. Лишь эта беготня хоть как-то скрашивала серые, унылые будни, наполняя яркой, деловой суетой безумные душные ночи летнего Сайлона.
Что сильно напрягало и зачастую сводило все усилия княжны на нет — отсутствие на руках достаточного числа свободных денег. Денег, имеющихся в наличие у Посольства Подгорного княжества и лично у неё, катастрофически на всё не хватало.
Никогда до сих пор она не думала, даже в мыслях никак не могла себе представить, что когда-нибудь ей будет элементарно не хватать средств. Воспитанная на том, что ей ни в чём никогда не бывает отказа и у неё всегда всего довольно, сейчас она порой в бессильной злобе провожала тоскливым взглядом какой-нибудь из наглухо запечатанных ящиков с запакованным в нём особо хитрым и редким прибором или инструментом. И сейчас безвозвратно упывающий у неё прямо из-под носа, куда-нибудь на оружейные заводы Северо-Западного Герцогства или Торгового Союза Западного Берега, извечных конкурентов её княжества.