Операция "Бешеные лошади"
Шрифт:
Княжне, со стороны, было как-то необычно наблюдать за вполне человеческими чувствами и мимикой Императрицы ящеров, переживающей за своих нерадивых подчинённых, которых ей теперь приходится жестоко наказывать.
— А вот и он, — остановилась на возле какого-то большого портрета в полный человеческий рост. — Хорош! — недовольно покачала она Головой. — Вот это чувствуется порода, — ткнула она когтём в сторону портрета. — Такого можно в котёл не совать. Худющь больно. А с костей много ли навара?
— Хотя? Говорят что это у вас называется стройный, —
— Димон, — прошептала княжна.
— Димон Петров сын, — автоматом поправила её Императрица, низко склонившись к табличке, прикреплённой снизу у рамы картины и внимательно читая надпись.
— "Все трое! — лихорадочно обдумывала княжна внезапно сложившееся неприятное открытие. Теперь многое становится понятным. — Вот отчего мои ящеры на границе так все разом взбрыкнули. Появилась реальная альтернатива! Появились иные варианты. Значит, они не на три чести разделились, а на три клана. А это уже совсем другой расклад.
— Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт, — мысленно чертыхнулась она. — Как же всё плохо!
— Часть, значит, осталась у меня, по границе с амазонками, другая часть теперь у погранцов левобережцев в Старом Ключе, а третья часть, по слухам где-то на юге, на границе Империи с подгорными ящерами. И где кто, спрашивается? Ничего не известно.
— Как же это плохо.
— Это только дураки вроде Императрицы считают подобное разделение смертью клана. Здесь — иное. Здесь разделение — богатство выбора. Возможность каждому члену клана устроиться по своим собственным интересам.
— Не даром же шпионы доносят, что все кто смог вырваться за последние дни из Столицы Империи двинули туда. А это два больших, просто огромных каравана с переселенцами. И по слухам за ними готовятся бежать из Столицы ещё многие.
— Так вот отчего не прекращаются в городе и порту пожары, — пробило её понимание происходящего. — Старые кланы не желают следовать новой имперской политике и бегут на окраины. И бегут, в отличие от прежнего не с пустыми руками.
— И им есть теперь куда бежать! Или ко мне, или к этим левобережцам.
— Ох, будут у Империи скоро проблемы. Большие проблемы…, - с неожиданно жестокой, холодной мстительностью подумала княжна, искоса посмотрев на внимательно рассматривающую портрет Императрицу. — Отольются ей слёзы последней имперской политики.
— Кстати о богатстве. У этих ребят явно что-то слишком много денег. Надо бы им помочь с ними расстаться. И если герцога трогать не будем. Бог с ним. Всё же первая романтическая любовь…
— Чуть не до гроба", — неожиданно с горечью и злостью вспомнила она свою молодость.
Молодость! Княжне всего лишь едва перевалило за двадцать, а она уже ощущала себя старой, повидавшей жизнь опытной женщиной. И сейчас с лёгкой долей насмешки вспоминала саму себя в прошедшей молодости и обуревавшие её тогда чувства. И с какой же внутренней насмешкой и презрением она сейчас смотрела на умничающую молодую ящерицу, идущую точь в точь по следам её прошлых ошибок.
— "Молодая, неопытная, но, к сожалению не дура, — холодно
— Хотелось бы быть в числе последних", — мрачно подумала княжна.
И ещё княжна поняла, что никогда их интересы не совпадут. Что она всегда будет стремиться использовать ящерицу в своих интересах, как и та её. Но той не хватало ума или изворотливости спрятать свои настоящие чувства, и княжна поняла, что играя на них, ею можно управлять.
И ещё она поняла то, о чём ей постоянно вердили дома и на что она по собственной глупости раньше не обращала внимания. Интересы Империи не ораничиваются нынешними её границами. Что столкновение между людьми и ящерами неизбежно. Это лишь вопрос времени. И что Императрица всячески обособляет ящеров от людей и стремиться уничтожить любые совместные ростки. Любой ценой. И это тоже можно было использовать в своих целях.
— Так где вы говорите можно найти следы Глав кланов, доставляющих вам столько беспокойства?
— И что вы готовы предложить мне за то, что я ими займусь? — холодным деловым тоном проговорила она. Вот теперь пошёл настоящий торг. Вот теперь следовало по серьёзному договариваться с Империей. И княжне было что предложить.
Она неожиданно поймала себя на мысли что уже совершенно серьёзно рассматривает возможность и перспективы военного столкновения с баронством Гарс. И если возможности такие были, то перспективы, открывающиеся в связи с этим, были пока нерадостные. Пока что реальных сил для войны у её княжества не хватало.
Княжна привычно поймала себя на мысли что назвала Подгорное княжество своим, давно уже не отделяя себя от него. И теперь, после окончательного разрыва с Генрихом, она уже окончательно утвердилась в этой мысли.
Всё, игры в детство кончились. Теперь следовало во всём слушать своего дядю и вступать в наследство.
Вот если б можно было ещё и отомстить баронессе Изабелле, её в прошлом лучшей подруге, вот это имело определённый смысл. И похоже она уже знала как.
— "По крайней мере орудие для этого, — княжна внимательно посмотрела на Императрицу, — у неё уже было".
Не стоило этой безприданнице выходить замуж за человека, перешедшего дорогу самой Наследной Подгорной княжне. Ой, не стоило.
Княжна мстительно прищурилась. Скулы буквально свело от злости, как только она вспомнила брезгливую мину, появившуюся на столь хорошо знакомом ей лице и удивлённо распахнутые глаза, когда они столкнулись в приёмной зале дворца Генриха, когда её, полуодетую, выводила стража из личных покоев Правящего Герцога.
Выводили — как дешёвую шлюху. И то, что при этом она совсем не случайно столкнулась в приёмной чуть ли не с половиной обитателей герцогского дворца, непонятно каким образом там оказавшихся в столь ранний для придворных час, и то, что это была никакая не случайность, княжна ни на секунду не усомнилась.