Операция бюрократия
Шрифт:
И в этот самый момент она постучалась в дверь и неожиданно вошла в кабинет. Он посмотрел ей в лицо и, скрипя зубами, процедил: «Явился, не запылился божий одуванчик!».
– Что простите? Не поняла, – боясь поверить этим словам следователя, застенчиво спросила Зоя Константиновна.
– Я говорю, боже, какой нежданчик преподнесла мне судьба в виде вашего запутанного дела, – выкрутился следователь, пытаясь взять себя в руки и справиться с эмоциями.
– Что же значит нежданчик? – не поверила ему женщина.
– Неожиданность, Зоя Константиновна, полнейшая
– Объяснитесь, товарищ старший лейтенант, я право не совсем вас понимаю! – неожиданно агрессивно ответила женщина.
– Все просто, за отсутствием состава преступления. У нас ведь уже и срок давности почти прошел, а мы до сих пор не разобрались, было ли преступление или нет. Впрочем, конечно, есть варианты, чтобы его продолжить, желаете? – следователь почему-то заулыбался.
– Какие?! Какие вам еще нужны от меня варианты? – возмущенно спросила Зоя Константиновна.
– Садитесь, уважаемая. Садитесь и записывайте, – Хромов протянул истице лист бумаги и ручку. Он решил завершить хитроумный бюрократический план, продуманный несколько месяцев назад.
Женщина смотрела в его наглые глаза и понимала, что все это не просто так, сейчас он будет над ней издеваться, сейчас он поймает кураж и будет наслаждаться своей властью. Первое желание гордо уйти она отвергла моментально. Секунду поразмыслив, Зоя Константиновна решила собрать компромат на этого милицейского оборотня. Для себя, генерала или симпатичного аспиранта Дмитрия Курочкина, не важно. С этим можно разобраться после, для начала нужно было просто взять себя в руки.
– Я готова, Егор Андреевич, – с вызовом обратилась к нему женщина, посмотрев на него таким взглядом, от которого Хромов вздрогнул и на несколько секунд испугался.
– Успокойся, ты чего это, – мысленно успокоил себя следователь, – это просто безумная старуха! Давай, Егор, накажи ее, отомсти ей за все свои проблемы! Побей эту проклятую пиковую даму, козырным тузом.
– Для продолжения следственного делопроизводства по вашему иску необходимы следующие документы, записывайте:
1. Документы, подтверждающие наличие у вас редчайшей драгоценности. Они должны быть представлены двумя независимыми гражданами, не состоящими с вами в родственных связях. Записали?
2. Фотография раритета.
3. Справка о том, что указанная брошь, работы мастера Фаберже, не является культурной ценностью и не состоит под охраной государства. Успеваете?
4. Справка о том, что проданная драгоценность не находится в розыске. Простите, давайте зачеркнем этот пункт, потому что это я возьму на себя. Ведь я, же милиционер.
5. Письменные подтверждения двух свидетелей факта продажи вами броши гражданину Кочеткову И.Г.
6. Квитанция из налоговой. Да, конечно…, об уплате налога на продажу изделия из драгоценных металлов, на сумму сделки, превышающую десять тысяч американских долларов. Есть, успели или повторить?
7. Выписку из программы телепередач за 17 ноября 1995 года подтверждающую факт
8. Объяснения участкового милиционера майора Никешина, как там его, по-моему, Д.В., подтверждающие деятельность фонда на его участке. Стоп, упустил, как я мог, записывайте.
9. Характеристики на покупателя, да все верно, представленные двумя независимыми гражданами, не состоящими с ним в родственных связях, следующее.
Но терпение Зои Константиновны лопнуло. Она почувствовала, что находится на грани срыва и, пытаясь успокоиться, спросила: – «Скажите, Егор Андреевич, это все действительно нужно или вы просто надо мной издеваетесь?».
– Конечно, нужно, Зоя Константиновна, еще как нужно. Все это, каждый перечисленный мною документ нужно тщательно выверить и прописать все необходимые данные и факты. Каждый документ из данного списка – есть необходимое условие для судебного делопроизводства, ведь он помогает найти и наказать преступников. Вот вы только представьте, – увлекся Хромов, – нас уже с вами не будет, а потомки будут читать наши документы, и восторгаться нашей работой, они все поймут, КАК мы с вами работали!
– Ну, ты и гаденыш бюрократический, – жесткий блеск выцветших глаз говорил о том, что Зоя Константиновна сдалась и дала волю своим чувствам и эмоциям.
И вновь непорядочный следователь испытал чувство страха. Оно прокатилось холодком по спине, и он понял, чтобы это остановить нужно дожимать, добивать эту жуткую старуху.
– Если ты желаешь продолжить дело, то должна представить все документы, – он вдруг тоже перешел на ты, совершенно не считаясь с вежливостью и чувством такта, – без документов не будет дела! Ты все как положено, должна прописать…
– Встретила бы я тебя на фронте, удушила бы собственными руками, – сквозь зубы, перебив собеседника, произнесла Зоя Константиновна.
– На фронте, на фронте, – передразнил ее Хромов, – знаю я, кем ты была на фронте, подстилка офицерская! Думаешь, цацку повесила, и все мож…
Зря он это сказал. Вообще зря он все это затеял. Уж лучше бы Хромов был честным милиционером, который просто выполнил свою работу. Нужно было совсем немного, всего-навсего найти преступников. Но он сделал, то что сделал.
Следователь на секунду отвел свой взгляд в сторону, а когда вновь посмотрел на посетительницу, то увидел ее перекошенное лицо прямо перед собой. Следом он почувствовал легкий, но очень чувствительный удар в подбородок. От удара на несколько мгновений потемнело в глазах, и если бы Зоя Константиновна была молода, то, несомненно отправила бы противника в тяжелый нокаут.
Этому удару ее научил фронтовой друг Леша Кириллов. Дело было на Новый год. Красная Армия встречала 1944 год с большой надеждой на скорую Победу над вероломным врагом. Этот праздник был долгожданным событием, поскольку напоминал красноармейцам о тихих радостях мирной жизни.