Операция «Гадюка» (сборник)
Шрифт:
Девочка не ответила.
— Я тебя еще вечером видел, — сказал Егор. — Я на тебя обратил внимание.
Девочка молчала и смотрела на эскалатор. Будто терпеливо ждала, когда же этот парень уйдет и оставит ее в покое.
— Честное слово, я рад тебя видеть, — сказал Егор. — Все-таки теперь я здесь не один.
Девочка пожала плечами. Клетчатое пальто было ей коротко, из-под него торчали ноги — прямые и тонкие как палки. Лампа над головами начала тускнеть, словно кто-то включил реостат.
— Больше никто не придет, — сказал
— Я не пойду, — сказала девочка. Голос у нее был хриплый, низкий. Наверное, она простудилась.
— Но почему?
— Он обещал приехать. Он сказал, что приедет.
— Метро не работает. — Егор старался не сердиться на упрямство этого ребенка. — Поезда не ходят. Ты же видишь, что никто не поднимается.
— Я подожду, пока оно снова заработает.
Лампа над головами замигала и погасла. Лишь слабый свет проникал снаружи сквозь проем. Девочка вдруг пошла к эскалатору, словно хотела убедиться в том, что он и на самом деле не движется. Егор не стал ей мешать. Девочка остановилась перед непроницаемой темнотой и вдруг спросила:
— Ты где?
— Я жду, — сказал Егор, — пошли.
Они вышли в серый воздух. Девочка схватилась за рукав куртки Егора, будто испугалась, неожиданно проснувшись. И Егору сразу стало спокойнее — как будто девочка забрала у него страх, а ему оставила заботу о слабом существе.
Они стояли под навесом у метро.
— Светает уже, — сказала девочка.
— Здесь всегда так, — сказал Егор. Хотя, конечно, не был в этом уверен. Но он был старожилом этого мира, а девочка только в него входила.
— Светает, — упрямо повторила девочка.
— Посмотри! — громко сказал Егор и осекся — слишком уж далеко разнесся голос. — Снега-то нет.
— Снега нет, — в тон ему произнесла девочка.
От входа был виден вагон трамвая. Вагон был старый, стекла разбиты, как будто его привезли со съемок про войну сорок первого года.
— Как тебя зовут? — спросил Егор.
— Люся, — ответила девочка. — Люська Тихонова.
Она обернулась к Егору и впервые поглядела на него, словно признала его существование. Глаза у Люськи были серые с черным ободком, а брови оказались тонкими и будто проведенными циркулем, прядь темных волос выбилась сбоку из-под платка. Когда Люська говорила, брови двигались, уезжали вверх, выражая удивление. Люська часто удивлялась.
— Ну, я пошла, — сказала Люська.
— Куда же ты пойдешь? — спросил Егор.
— Домой? — Получилось не утверждение, а вопрос. Словно она и сама в этом не была уверена.
Егор решил было, что Люська сообразила, что она попала в другой мир, но оказалось — причина куда более земная.
— Ты хочешь домой? — спросил Егор.
— А куда же мне теперь? Константин не приехал.
— Кто такой Константин?
— Отец мой, — ответила девочка. — Обещал, а не приехал. А домой я не хотела. И сейчас не хочу.
— Я думаю, что дома у тебя никого нет, — сказал Егор.
Брови
— Ты ведь не хотела Нового года?
— А на что он мне? — спросила Люська. — Только бить будут.
— Кто?
— А все — и мать, и отчим. Они напьются и будут бить меня. В четыре руки.
— Я думаю, — сказал Егор, — что случилась страшная штука. Мы с тобой остались на платформе, а поезд ушел.
— Ты чего говоришь?
— Может, я неправильно понимаю, а может быть, я, к сожалению, прав, — сказал Егор. — Но если очень не хочешь переходить в новый год со всеми людьми, то можно остаться.
— Где?
— Наверное, в старом году.
— А это старый год? — Люська обвела рукой вокруг. Рука высунулась из короткого рукава пальто.
— Ты же видишь — людей нет, даже деревьев нет.
— Ну уж! — вдруг ожила Люська. — Так не бывает.
— Я тоже знаю, что не бывает, — согласился Егор. — Но вот случилось.
— А я не хочу домой идти, — сказала Люська. — Я же убежала, потому что Константин обещал ко мне приехать. А теперь уж, наверное, не приедет. Но мне все равно некуда идти. Придется домой.
— А ты далеко живешь? — Егору надоело втолковывать этой тупой девочке простые вещи.
— Вон там, за углом.
— Ну хорошо, — сказал Егор, — пошли, ты сама посмотришь, что там никого нет.
— А ты иди по своим делам, — сказала Люська — Я без тебя дом найду.
— Как хочешь, — согласился Егор. — Я здесь подожду. Если никого не найдешь, возвращайся. Но думаю, мы с тобой здесь вдвоем остались.
— Я пошла, — сказала Люська, но не двинулась с места. Егор стоял, ждал. — А куда они в самом деле делись?
— Опять двадцать пять!
Тогда Люська побежала прочь. Это было так неожиданно, что Егор кинулся было вслед, потом взял себя в руки. Он был уверен, что никого она дома не найдет.
Правда, ему было страшновато, потому что он понимал, что какие-то люди здесь все же есть и девочку могут обидеть. Поэтому Егор медленно пошел следом за Люськой.
Но тут его внимание отвлек звук разбитого стекла. Звук донесся сверху. Егор поглядел туда. Блестя на фоне бегущих облаков, с высокого шестого или седьмого этажа падали осколки стекол. А в самом окне был виден человек, совсем голый, с длинными волосами, но не разберешь — мужчина или женщина — далеко и освещение не очень хорошее.
Осколки разбитого окна зазвенели, рассыпаясь на кусочки, о мостовую.
Тот человек, наверху, смотрел на них, словно удивлялся. Потом неловко перевалился через подоконник — Егор даже крикнуть ему не успел, чтобы был поосторожнее, — и медленно, а главное, совершенно беззвучно полетел к земле, будто испытывал себя, может ли он летать. Он плавно переворачивался в полете, и казалось, что ему лететь нравится.
Но полет оборвался тупым и влажным ударом.
Человек лежал на асфальте.