Операция «Гадюка» (сборник)
Шрифт:
Машина издала благородный звук, словно великий баритон проверял связки перед концертом.
Дом как дом, забор как забор.
— Ты будешь заходить? — спросил Порейко.
— Здесь Александра живет?
— А то ты не знаешь, — заметил Порейко.
— Если можно, зайду, — сказал я.
— Тебя не остановить, будешь бегать тайком. А кому это нужно?
Джо остался стеречь машину, а мы пошли в дом. Калитка была не заперта, куры разбегались из-под ног.
Мы поднялись на крыльцо, Порейко стукнул в дверь костяшками
— Она не спит? — спросил Порейко.
— Заходите, она все равно услышала.
Александра стояла у окна. Халатик просвечивал, и мы застряли в дверях, любуясь ее легкой фигурой.
Она живо обернулась, будто наши взгляды дотронулись до нее.
— Ну и как? — спросил Порейко. — Сотрясение мозга наблюдается?
Так он шутил.
— Обошлось, — сказала Александра. — Навестить пришли?
— Разумеется, — сказал Порейко. — Дуся чаем угостит?
— Ты с компанией? — спросила Александра.
— Да вот, новый шофер. Теперь мой «мерс» в надежных руках. В надежных, Юрик?
Я кивнул.
— Быстро у тебя это получается. — Слова относились к Порейке.
— Люди меня любят, — ответил Порейко, усаживаясь за стол, покрытый плюшевой скатертью. — Люди хотят мне помочь. Дуся, чаю нам сделаешь?
— Уже! — откликнулась из кухни хозяйка. — Уже чайник поставила.
Вечером я пришел позже Аркадия. Дела на фабрике были так себе, работали четыре дня в неделю и то до обеда.
Аркадий встретил меня неприветливо.
— Ничего не натворил? — спросил он.
— Все в порядке.
— А что на роже?
— На дверь налетел.
— Ясно. Тогда рассказывай.
Я выложил на кухонный стол продукты, которые купил по дороге.
— Это лишнее, — сказал Аркадий, но тут же смирился, поставил воду для пельменей.
— Пиво употребляешь? — спросил я Аркадия. Шесть банок «Хейникена» украсили стол.
— Ты долго жить у меня собираешься?
— По нашим расчетам, дней десять, может, две недели. Но если у тебя будут проблемы с Ритой, я всегда могу уйти.
— Спасибо, благодетель, — буркнул Аркадий. — Докладывай, кого видел, с кем познакомился.
— Тебе еще не доложили?
— Мне доложить не могут. Я целый день на фабрике. Хромой, сам понимаешь, счетовод.
— Сначала я познакомился с Александрой, — сказал я. — Из кафе «Синий ветер».
— Зачем? — вскинулся кузен. Он знал ее!
— А затем, что она живет с Порейкой, — ответил я.
— Враки!
— Нет, и ты об этом знаешь. Мне нужно было выйти на Порейку, но случайно. Понимаешь, я мог бы прийти к нему в Союз — хочу встать на учет. Но он заподозрил бы неладное.
— А теперь не заподозрил?
— Нет.
— Врешь! Почему?
— Два объяснения, — сказал я. — Или он мне доверяет после боя с друзьями Одуванчика…
— Ты и с ним познакомился?
До лейтенанта я в армии не дослужился и не стремился к этому.
— Второе объяснение лежит в том, что он мне совсем не поверил. И хочет держать при себе, чтобы за мной присматривать.
— Почему он должен был тебе не поверить?
— Приезжает в город человек, неизвестно откуда, неизвестно кто, уверяет, что он — твой брат. Вы хорошо знакомы?
— Нам нечего делить. Как ты его встретил?
Я рассказал о событиях в кафе «Синий ветер» сдержанно, кратко, но не упустив ничего важного. Потом о том, как мы достали «Мерседес» и я получил место шофера.
— Значит, ты все же сам вышел на Порейку? — Вопрос у Аркадия получился утвердительным. — А я тебе знакомство с Мельником устраивал.
— С Мельником я познакомлюсь, — сказал я.
Мельник был председателем Союза ветеранов Афганистана. Но он меня интересовал куда меньше, чем Порейко, потому что исчезали в основном члены «СВ-XX». К тому же теперь знакомство с Мельником могло помешать моей работе. Если Порейко узнает о моих новых контактах, то его доверие ко мне рухнет окончательно.
— Мельник мужик нормальный, — сказал Аркадий. — Для него важнее власть, чем деньги. Он играет в батю — как в партизанском отряде.
— А Порейко?
— Порейко — дерьмо.
— А говорил, что вам нечего делить.
— Город небольшой. Воруешь — все знают. У Порейки транспортная компания. Трейлеры. Его ветераны — шоферы и охрана. Считается, что все прибыли должны идти на ветеранов. Но Мельник еще как-никак делится, а Порейко с дружками всю прибыль прикарманивают.
— И кто же тогда Одуванчик?
— А этот просто бандит. Его мальчики, их зовут посадскими, потому что большая часть банды с того берега Мологи, берут дань со всех ларьков и киосков, у них в подчинении рынок и часть магазинов — после милиции это главная банда.
— И у них имущественный конфликт с Порейкой?
— У них были стычки, но сейчас вроде бы мир. Им выгодней мир — одни возят добро, другие берут дань.
— Почему же тогда Кирилл сегодня напал на меня?
— Кирилл? Какой еще Кирилл?
— Бандит из компании Одуванчика. Амбал с голым затылком, ну, типичный такой. И ребят потом привел таких же.
— Понял, о ком ты говоришь, хотя не имею чести. А зачем ему было своих ребят приводить?
— Чтобы отомстить.
— Хочешь сказать, что ты его обидел?
— Не в этом дело. Обидеть я его обидел — но с самого начала ему незачем было на меня нападать.
— Из-за Александры?
— Мне надо было выйти на Порейку, но нечаянно, не привлекая тебя.
— Ты сказал ей, что мой брат?
— Сказал.
— Ты понимаешь, что меня подставил?
— Не сердись, Аркадий. Я не хочу делать секрета из наших родственных отношений. Лучше, чтобы это было известно с самого начала.