Операция "ГОРБИ"
Шрифт:
И Уильям Кейси, прикуривший новую сигару, с горестью думал, что этот шаг уже ему не под силу.
У него нет технологии, для того чтобы вознести на московский политический Олимп именно того человека, который был бы удобен США.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТЕАТР: «ЯВЛЕНИЕ МЕДВЕДЯ УЛЫБАЮЩЕГОСЯ»
Кейси вернулся с веранды к себе в кабинет и взял со стола папку, в которую его помощники аккуратно подшивали ценные публикации в международной прессе. А вот и засекреченная работа его аналитиков, «Red Star Rising»: The Coverage of Mikhail Gorbachev by U.S. network television, 1984». Это был комментарий о визите Горбачева в Англию в декабре 1984 года западными средствами массовой информации.
Итак, аналитики ЦРУ писали: «Для визита Горбачева
Британские журналисты и политики западного мира были потрясены обаянием четы Горбачевых и захлебывались от восторга: новый тип советского политического лидера, позитивное отношение к либерализму и рыночным реформам. Улыбающийся Горбачев, улыбающаяся жена Раиса.
В своем телерепортаже от 17 декабря 1984 года британский корреспондент NBC сообщил:
«Enter a bear smiling». That's how The «London Times» describes Gorbachevs visit to Britain. But the big question is why is he smiling?…..».
В ПЕРЕВОДЕ: «Явление Медведя улыбающегося». Так газета «London Times» характеризует визит Горбачева в Великобританию. Главный вопрос — почему он улыбается?..»
И далее перевод британского телесюжета:
«… Горбачев завоевал расположение британской Железной Леди, что само по себе уже дает повод улыбаться… К тому же он, кажется, использует возможное разделение в Западном союзе, а это повод улыбаться всю обратную дорогу до самого Кремля.
Горбачев отлит не по той форме, что поколение за поколением давала миру грузных угрюмых советских лидеров… Горбачев — подвижный человек, всегда готовый улыбнуться, уверенный в себе, уверенный в своем положении.
Присутствие в кадре жены советского лидера, особенно такой молодой и симпатичной, усиливало впечатление, что руководство Советского Союза заметно меняется. Горбачев начал в Великобритании дипломатическую атаку против «ЗВЕЗДНЫХ ВОЙН», которая, похоже, оказалась эффективной.
Однако Горбачев может оказаться улыбающимся посланником, доносящим слова, которые никто на Западе не услышит. Это — слова, предназначенные для США, на военные темы, для переговоров, безрезультатно тянувшихся уже больше года».
Уильям Кейси бросил папку на стол. Про этого Горбачева ему было известно давно! Еще в начале февраля 1984 года, когда вернувшийся в США с похорон Андропова в Москве вице-президент Джордж Буш заявил:
— Вилли, русское Политбюро на пороге грандиозных перемен. Мы общались на похоронах Андропова с Тэтчер. Она обратила внимание на молодого политика Горбачева. Мы с ней говорили. Мэгги назвала его «Московским принцем» и даже пригласила с официальным визитом в Англию. А интуиция обычно не подводит Железную Леди…
И тогда, внимательно дослушав Буша, Уильям Кейси сухо заметил:
— Посмотрим.
Тэтчер не обманулась. Горбачев и в самом деле выглядел той самой удобной фигурой, которая помогла бы Кейси завершить победой грандиозную шахматную партию против Союза. Но что он мог сейчас сделать? Никаких рычагов, помогающих Горбачеву прийти к власти в Советах, в руках у директора разведки не было. От собственного бессилия могущественному Кейси хотелось плакать.
Директор разведки размеренным шагом подошел к огромному витражному окну, открывающему великолепный вид на парк, окружающий Лэнгли, где набухали почки на каштанах и на увитой диким виноградом каменной горке бодро зеленели первые побеги. Кейси безразлично рассматривал парк. Он вновь достал серебряный портсигар и закурил. На его руке в лучах солнца блеснул массивный перстень с необычным крестом. Перстень Рыцаря Мальты.
Мальтийский орден — незримое и тайное
До ушей Кейси донеслись трели какой-то весенней птицы. Но ему было не до птиц, не до их трелей и, черт возьми, не до весны в американских парках! Сегодня, десятого марта 1985 г., в далекой и еще заснеженной России случилось то, чего так долго все ждали, боялись, но готовились.
Умер последний из поколения партийной «брежневской» когорты — Константин Черненко. Предстоящий день в этой стране вечной мерзлоты обещает быть жарким.
В своих мемуарах Раиса Горбачева потом напишет:
«Сад… Снег… 10 марта 1985 года… умер Константин Усти-нович Черненко. В десять часов вечера состоялось экстренное заседание Политбюро. Михаил Сергеевич вернулся домой, а мы тогда были на даче за городом, очень поздно. Вышли в сад. Было что-то давящее в глухой, еще не тронутой весною ночи. За три года — третья смерть. Смерть трех Генсеков подряд, трех руководителей страны. Михаил Сергеевич был очень уставшим. Сначала молчал. Потом говорит: «Завтра — Пленум. Может стать вопрос о том, чтобы я возглавил партию». Для меня такой разговор был неожиданностью. В какой-то степени — потрясением. Больше того. Я поняла, что это неожиданность и для мужа. Никаких разговоров на эту тему у нас раньше никогда не было. Мы бродили по саду, еще лежал снег. Муж молчал. Затем как бы исподволь стал размышлять — вслух: «Столько лет работал на Ставрополье. Седьмой год работы здесь, в Москве. А реализовать что-либо крупное, масштабное, назревшее — невозможно. Как будто — стена. А жизнь требует — и давно! Нет, — услышала я. — ТАК ДАЛЬШЕ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ!». Потом эти слова повторили миллионы людей. В ту ночь, пожалуй, и начался новый этап, круто изменивший и нашу, и мою жизнь».
И все-таки Горбачев получил свою корону случайно.
Ему помогли обстоятельства. Если бы Черненко умер во время пребывания Горбачева за границей, велика вероятность что страну возглавил бы Григорий Романов. Когда умер Черненко, то именно Романов был назначен главой траурной комиссии и два часа стоял в центре трибуны Мавзолея. В это время Горбачев был в Эдинбурге, и свой визит в Великобританию он решил резко прервать, чтобы почтить память «старого друга Черненко» (так он сказал прессе), а на самом деле сойтись в поединке с Романовым. Ни у Горбачева, ни у Романова не было «команды», которая могла бы помочь взойти на высший трон. На сторону «главного оборонщика страны», которым был на тот момент Романов, подались премьер Тихонов и хозяин советской столицы Гришин. Однако Горбачеву после его общения с Тэтчер уже рукоплескал весь западный мир, и это оказалось важнее. В день смерти Черненко политические страсти накалились до предела. Достаточно было лишь одного решающего голоса, чтобы чья-то чаша весов перевесила.
И это оказался голос легендарного дипломата, участника Ялтинской и Потсдамской конференции и человека, «разрулив-шего» Карибский кризис, голос политика, отдавшего полвека служению интересам Союза. Американцы его называли «мистер НЕТ». В своих дневниках Генри Киссинджер записал: «Благодаря русскому мистеру «НЕТ» мы вынуждены отказаться от наших притязаний на смену идеологии в СССР».
Но по иронии судьбы, именно «мистер НЕТ» поддержал Горбачева, который вскоре приведет к трагедии Великую Державу, как этот легендарный дипломат с высоты своего кабинета в МИД называл Советский Союз. Именно дипломат Андрей Громыко, поднявший на вершину власти Михаила Горбачева и так редко ошибавшийся в людях, спустя уже год после начала «перестройки», шокированный стремительной «сдачей» Советским Союзом внешнеполитических позиций, в знак протеста подаст в отставку и навсегда покинет МИД (его кресло займет Э. Шеварднадзе). А о своем протеже легендарный дипломат печально скажет: «Не по Сеньке шапка».