Операция «Хаос»
Шрифт:
Аберкромби закончил чертить свои диаграммы. Улыбаясь, обернулся к нам:
— Прекрасно! Все под контролем. Я обращу энергию саламандры в материю. Как вам известно, Е равняется МС в квадрате. Матучек, зажгите бунзоновскую горелку и поставьте на нее мензурку с водой. Грисволд, выключите свет и включите поляроидные лампы. Нам понадобится поляризованное излучение.
Мы повиновались, хотя меня корежило при виде старого, заслуженного человека, действующего в качестве лаборанта согласно снисходительным указаниям этого карточного паяца.
Тоже
— Вы полностью убеждены, что это сработает? — спросил я.
— Разумеется, — он улыбнулся. — У меня есть опыт. Во время войны я был в интендантском корпусе.
— Так, — сказал я, — но превращать грязь в солдатские пайки — это не то же самое, что трансформация этого чудовища.
Мне вдруг сделалось тошно. Я вспомнил, как он напортачил с гидрой. Я понял правду. Аберкромби был уверен, он не боялся — потому что он знал слишком мало!
С минуту я не мог пошевелить ни одним мускулом.
Грисволд несчастным видом нес в руках какие-то металлические предметы. В былые дни, он, кажется, использовал их, когда проводил с первокурсниками эксперименты. Он пытался научить их обращаться с химическим оборудованием. Боже, это было так давно, кажется миллионы лет назад…
— Джинни! — я, спотыкаясь, кинулся к окну, возле которого стояла Вирджиния За окном в воздухе зависла радуга. — Господи, дорогая остановись…
Гром. В комнате появилась саламандра. Полуослепший, я отшатнулся назад. Ужасающе выросшая саламандра заполняла всю противоположную часть лаборатории. Поверхности столов и скамеек начали дымиться.
— Ах, так! — от рева огня чуть не лопнули барабанные перепонки.
Свертальф взвился на верхнюю полку и опрокинул на паразитку бутылку с кислотой. Она этого не заметила.
— Та-ак! Маленькие влажные букашки, вы пытались превзойти меня!
Аберкромби Джинни подняли свои волшебные палочки и выкрикнули несколько коротких слов. Заклинание трансформации. Припав к полу в моем углу, я пытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь клубы вонючего кислотного пара.
И увидел: Джинни пошатнулась, а затем, спасаясь, отпрыгнула в сторону. Она явно поняла, что результат оказался отличимый от ожидаемого.
Дробящий все взрыв, в воздух полетели осколки стекла…
Меня прикрывало тело Грисволда, и волшебство всего лишь превратило меня в волка. Джинни стояла позади скамейки на четвереньках. Она была почти без сознания. Но невредимая.
Благодарение, вечное благодарение охраняющим нас Силам!
Невредимая…
Свертальф… на полке тявкала пекинская болонка.
Аберкромби исчез. Зато к двери мчался, стеная, шимпанзе, в твидовом костюме.
На пути обезьяны грохнул взрывом огненный шар. Она завертелась, завизжала и отскочила от поднявшихся клубов пара. Саламандра изогнула спину и заревела. Это она смеялась:
— Так вы хотели испробовать свои штучки на мне.* Всемогущей мне, Ужасной мне, Прекрасной мне? Ну, вы попрыгаете… как вода на раскаленной сковородке! И я, я та сковородка, на которой вы будете поджариваться!
Почему-то
Оказавшись под поляризованным светом, я вновь превратился в человека и вскочил на ноги. Грисволд открыл водопроводный кран и, зажав пальцем, направил на саламандру струю воды. Саламандра раздраженно зашипела. Что ж, вода по-прежнему вредила ей, но потушить саламандру мы не могли, у нас было слишком мало жидкости. Теперь для этого понадобилось бы целое озеро.
Голова саламандры качнулась. Она разинула пасть, целясь в Грисволда, и длинным толчком выдохнула:
— Все суета и тщеславие…
Я перекатился к бунзеновской горелке, на которой кипела никому не нужная мензурка. Взгляд Джинни, сквозь свесившуюся на глаза обгоревшую челку. От жара комната пошла кругом, с меня потоками лил пот. Нет, не было у меня никакого озарения, мною руководил голый инстинкт и беспорядочно кувыркающиеся воспоминания.
— Убей нас! — крикнул я. — Убей, если смеешь. Наш слуга более могуществен, чем ты. Он разыщет тебя на краю света!
— Ваш слуга? — словно свивались языки пламени.
— Да… Я всерьез говорю! Да, наш слуга: огонь, который не боится воды!
Зарычав, саламандра немного отступила. Она еще не настолько окрепла, чтобы страшное имя Воды не заставило ее заколебаться.
— Покажи мне его, — она дрожала. — Покажи… Я посмею…
— Наш слуга… маленький, но очень могущественный, — скрежетал я. — Он ярче и прекраснее тебя. И ему не страшна стихия Воды! — я, шатаясь, добрался до банки, где лежали обломки металла. Щипцами вытащил пару кусков. — Осмелишься ли ты посмотреть на него?
Саламандра рассвирепела:
— Осмелюсь ли Я? Спроси лучше, посмеет ли он сравниться со Мной?
Я глянул искоса. Джинни поднялась на ноги. Она уже схватила свою палочку. Она едва дышала, глаза ее сузились.
Тишина повисла в этой комнате, словно в ней сконцентрировалась тяжесть всего мира. И в ней пропали, сгладились все, еще оставшиеся на свете звуки и треск огня, и невнятное обезьянье бормотание Аберкромби, и негодующее тявканье Свертальфа. Щипцами я взял узкий и длинный кусок магнезии и поднес его к пламени горелки.
Металл вспыхнул голубовато-белым пламенем. Я отвернулся. Глаза не выдерживали ослепительного фиолетового сияния. Даже саламандра засверкала менее ярко. Зверюга было попыталась сравниться с ним, но этот подвиг был ей не под силу… Она отпрянула.
— Смотри! — я еще выше поднял пылающий кусок.
Из-за спины донеслось бормотание Джинни:
— О, Индра, Абадонна, Люцифер…
Детский разум, не способный охватить более одного объекта в один промежуток времени… но как долго протянет этот промежуток? Я должен полностью владеть вниманием, нам нужно 120 секунд.