Операция «Империал»
Шрифт:
Друзья быстро, не отходя от стойки, заполнили бланки и отдали их уже нагло смотрящей на них молодой женщине.
Администраторша так же быстро заполнила две гостевые карты, вручила их друзьям и вежливо пожелала удачного отдыха. Новоявленные постояльцы так же вежливо поблагодарили ее за оказанное содействие и поспешили к лифту.
На восьмой этаж с чемоданами подниматься пешком было не самое лучшее занятие в этой жизни. Поэтому, несмотря на то, что возле лифта собралось довольно много людей, набравшись
Как только двери лифта плавно закрылись за ними, администраторша критически осмотрела себя в зеркальце, достала помаду, подкрасила губы и, спрятав зеркальце с помадой в модную кожаную сумочку, решительно набрала номер телефона, который знала наизусть – так часто ей приходилось им пользоваться.
– Капитана Цвяха! – требовательно попросила она довольно наглым голосом.
Ждать пришлось недолго.
– Цвях? – на всякий случай уточнила администраторша, хотя грубый и тоже наглый голос капитана спутать с другим было просто невозможно. – Тебя должно заинтересовать… Не перебивай! Не узнал, что ли? Белянка это… Ну, то-то! Слушай: из столицы прибыли двое. Приходи, узнаешь! Это – не телефонный разговор…
Девушка положила трубку и стала торопливо выписывать на листочке паспортные данные Оболенцева и Ярыгина…
Друзья, сдав гостевые карты и получив от дежурной по этажу ключи, обживали номер.
Ярыгин первым делом осмотрел телефонный аппарат и заглянул во все места, где, по его разумению, могли установить подслушивающее устройство.
– Не суетись! – осадил его Оболенцев. И шепнул тихо на ухо: – Дела обсуждать будем все равно не здесь.
– Я пошел в ванную первым! – срочно переключился Ярыгин.
– Тогда я первый ем! – вспомнил Жванецкого Оболенцев и пошел в ванную.
Пока Оболенцев принимал душ, Ярыгин обдумывал дальнейшие шаги. Он вспомнил план Оболенцева: «Сначала пляж! Все приезжие первым делом стремятся окунуться в море. И мы не будем выделяться из общей массы. Наш приезд, несомненно, вызовет кое у кого интерес. А его надо притупить».
Сумев незаметно прикрепить под стойкой администратора крошечный, но мощный микрофон, Ярыгин жаждал услышать, что там происходит. Он достал из внутреннего кармана пиджака миниатюрный приемник и сел в кресло, вставив в ухо наушник.
И вовремя.
Он тут же услышал возбужденный голос администратора:
– Цвях, я на их глазах оформила Миндадзе!
– Слушай, Белянка, не гони волну! – осадил ее Цвях. – Не суетись! Они на отдыхе, сама говорила. Номер ты им устроила. Предложат, обслужи по высшему классу. И язык не распускай, а то живо обратно на панель выскочишь.
– Гоги мне флакон духов подарил, при них в паспорт сунул бумажку! – продолжала уточнять администраторша.
– Ну и что? За руку тебя никто не взял? Нет! – успокоил
– Береженого Бог бережет! – тревожилась администраторша.
– О Боге вспомнила, дура! – разозлился Цвях. – О Боге надо было думать раньше, когда на панель пошла.
– Все с вашей помощью, – огрызнулась Белянка.
– Заткнись! – злобно рыкнул на нее Цвях. – Забудь и думать об этом!
– Не забывается! – опять огрызнулась Белянка.
– Не забудешь, мозги вышибем! – пригрозил капитан. – У нас это хорошо получается, ты знаешь.
– Да я только так, на всякий случай, предупредить хотела, – пошла на попятную Белянка.
– Хорошо! – закруглил разговор Цвях. – Какой у них номер?
– Восемьсот двенадцатый.
– Великая Отечественная война! – захихикал Цвях. – В случае чего мы им вновь ее устроим.
– Великая Отечественная была в одна тысяча девятьсот сорок первом году! – ехидно заметила Белянка. – А в тысяча восемьсот двенадцатом году была просто Отечественная война.
Ярыгин выключил приемник. Оглянувшись, он увидел стоявшего в дверях Оболенцева.
– Откуда это у тебя? – вытирая голову, поинтересовался тот.
– У буржуев в прошлом году под Олимпиаду закупили, – сухо ответил Ярыгин.
– Ну и как… Есть новости?
– Все идет по плану, – отшутился Ярыгин, глазами давая понять, что разговор продолжит на улице.
– Иди освежись! – предложил Оболенцев.
– А ты пока вещи разбери. Учти, я поехал с тобой не в качестве камердинера, – заявил он, удаляясь в ванную.
Стоя под душем, Ярыгин вспомнил о Маше, своей обшарпанной квартире, теще и ремонте.
Через полчаса они уже выходили из гостиницы.
Ярыгин подскочил к администраторше полюбезничать, а заодно и снять микрофон из-под стойки.
К его удивлению, она слишком уж откровенно выразила свою готовность сблизиться с ними:
– Если вам будет скучно, то мы с подругой готовы разделить ваше одиночество, и согреть, и успокоить…
Ярыгин, сказав какую-то банальность, пулей вылетел на улицу.
– Ты чего? Выскочил как ошпаренный.
– Выскочишь! – буркнул приятель. – Эта прелестница готова была меня поиметь прямо на стойке.
– Нужен ты ей больно!
Если кто и следил за ними, то только бросавшие на них завистливые взгляды курортники. Ведь у них не было ни малейшего шанса получить номер даже за взятку. Но вряд ли кто-либо мог разглядеть в действиях друзей что-нибудь необычное: двое курортников, одетые самым легкомысленным образом, идут на пляж загорать и купаться, одним словом – отдыхать.
– Ты, случайно, не забыл в номере аппаратуру? – забеспокоился Оболенцев, одобрительно глядя на спортивную фигуру друга.