Операция "Изольда"

Лидин Александр

Неожиданно оставив колонну, мы свернули на проселочную дорогу, которая, как и большинство дорог в России, оставляла желать лучшего. Еще с час потрясшись по ухабам, мы выехали на ровную площадку чуть ниже вершины холма, господствующего над равниной. Отсюда открывался впечатляющий вид на три ближайших села и полуразрушенный городок, который сейчас утюжили немецкие танки. Судя по всему, советские войска не оказывали и вовсе никакого сопротивления, а немцы не спешили… Вдали дымилась взорванная переправа, возле которой лежали сотни тел. Вот она жизнь, странная, скоротечная и

ничего не стоящая. Всю жизнь родители тебя холят, лелеют, а потом тебя, еще не совершившего ничего полезного и достойного, убивает случайная пуля или осколок снаряда. И выходит, что мать кормила, растила и обучала этого человечка только для того, чтобы он превратился в кусок пушечного мяса на безымянном мосту.

Чуть дальше, на краю городка, возвышалась то ли церковь, то ли небольшой монастырь, наполовину разрушенный артиллерией.

— Вон конечная цель вашего путешествия, — указал Шульц на монастырь. — Что ж, выйдем, пройдемся.

Мы выбрались из машины и, важно ступая, как и подобает офицерам СС, поднялись на самую вершину холма, где собралось с десяток офицеров, наблюдающих за баталией. Шульц, обменявшись приветствием с кем-то из военных, о чем-то говорил, расспрашивал и сам отвечал на вопросы, но я не следил за разговором. Все мое внимание было приковано к далекой церкви. Почему? Не знаю. Словно что-то внутри меня само подсказывало, что это и есть конечная цель нашего путешествия.

Я видел, как к воротам церкви подкатили бронемашина и три грузовика с брезентовым верхом, из которых, словно горошины из стручка, посыпались солдаты в длинных черных плащах с огромными металлическими бляхами на груди. Из легковой машины вышло несколько офицеров. Тем временем бронеавтомобиль занял удобную позицию, откуда простреливались все подходы к воротам.

Я наблюдал за происходящим и простоял бы так до вечера, следя за мельтешением черных фигур, если бы не Шульц. Он-то и вывел меня из состояния задумчивости.

— Герр Фредерикс, нам пора ехать. Монастырь уже захвачен, и чем быстрее…

— Так нам в этот монастырь? — задумчиво протянул я, указав рукой на церковь.

— Да. И стоит поторопиться, чтобы занять достойное жилище. В городе осталось не так уж много целых домов, а жить на стройке, сами понимаете, будет не так уж удобно. Пойдемте, пойдемте, а то нагрянут разные тыловые крысы, и потом койки свободной не найдем, а так застолбим место и для себя, и для профессора Хирта. Он тоже любит комфорт. А завтра с утра отправимся на осмотр вон того монастыря.

— А почему не сейчас? — живо поинтересовался я. — Хотелось бы…

Но Шульц не дал мне договорить.

— Что вы, что вы. Перед штурмом города возле монастыря было замечено скопление вражеских сил. Сейчас рота СС осмотрит территорию и установит оборонительный рубеж. Так что завтра там будет безопасно.

— А в городе разве не могут остаться красные?

— Что вы, что вы, — улыбнулся Шульц. — Я только что переговорил со Штенбергом, командующим всей этой операцией. Он заверил меня, что русские выбиты из Ельска, и сейчас в городе безопасно, точно так же, как и в любой части оккупированной нами России.

Я скривился.

Словосочетание из последних трех слов мне определенно не понравилось, и кулаки зачесались врезать со всего маху по лоснящейся довольной морде Шульца. Но сейчас время для этого было не подходящее, однако мысленно я пообещал себе при случае не преминуть и вспомнить ему эту фразу.

Тогда же я последовал за ним к машине, где, оставленная под присмотром, дожидалась нас Катерина. Вот, что сейчас было самым главным: помочь ей бежать, пока эсэсовцы не окопались и не оборудовали лагерь.

А дальше посмотрим…

Глава 3

Церковные подвалы

Ельск. Август 1941

Они стоят и недоумевают,

Назад спешат, боязни не тая:

Быть может, в доме чей-то дух витает!

А может, это просто слуховая

Галлюцинация?..

В. Высоцкий. «Песня-сказка о старом доме на Новом Арбате»

Василий, скривившись, потрогал здоровенную шишку на затылке и уставился на груду камней, перегородивших узкий туннель. В свете керосиновой лампы этот завал выглядел непреодолимой преградой. И где-то там, под завалом остался единственный человек, который знал об архиве.

Тяжело вздохнув, Василий повернулся к остальным. Если не считать нескольких синяков, остальные не пострадали.

— Похоже, нас замуровали… — протянул оперуполномоченный.

Дородный энкаведешник, замерев перед каменным завалом, сдвинул фуражку на лоб и почесал пятерней выбритый затылок.

— Влипли, хлопцы. Це запинка.

— Разгребем, — уверенно возразил Василий. — Тут метров пять будет, не более.

— А как? Там плиты.

— Тогда не разгребем, — пожал плечами Василий. — Ладно, пошли назад. Паниковать пока рано, к тому же наверняка из этого подвала есть и другой выход.

— Може, и есть… — протянул недовольный сержант Слушко. — Только где ж его сыскать?

— Вот мы сначала поищем, а после станем впадать в отчаяние, — продолжал Василий. — Подумаешь, пара камешков, зато сами живы остались.

— Чтобы с голоду и от жажды сдохнуть, — фыркнул сержант.

— Ты, мил человек, помолчи пока. Нечего панику создавать. Если бы мы наверху остались, то нас пришибло бы, без сомнения. А так в тепле и целые… — он еще что-то говорил, а сам думал, и чем больше он думал, тем меньше нравилась ему сложившаяся ситуация. — Ладно, пошли к остальным, — и, повернувшись, направился назад по узкому туннелю.

— Но… — попытался что-то возразить Слушко.

— Ящики с архивами через этот коридор не протащишь, — добавил Василий. Он и сам ухватился за эту мысль, как за соломинку. — А раз их куда-то сюда отгрузили, то наверняка должен быть другой выход. Нужно только поискать.