Операция «Караван»
Шрифт:
Но, вопреки всем опасениям, мы легко преодолели значительное расстояние. На мой взгляд — слишком легко. И у меня закралось подозрение, что Альбинос предполагал нечто такое. Иначе не рискнул бы кораблем. «Шпик» стоил денег, причем не малых, а коммерсанты, вроде нашего европейского партнера, умели их считать и не пускать по ветру. Иначе бы не достигли уровня, позволявшего решать столь стратегические задачи.
Да, Альбинос мог знать о безопасности акватории, в которой расположена старая военная база. У него был доступ к орбитальным средствам мониторинга, и это многое объясняло.
Эта информация могла стоить больше, чем любая другая, какую мы собирались добыть в результате миссии. Ведь по какой-то причине твари не заходят в эти воды! А значит, недопустимые для них условия можно воссоздать. Хотя бы в теории, но это тоже не мало.
В девяти километрах от указанных Альбиносом координат радар показал цель на экране. Четкое изумрудное пятно на фоне бледно-зеленого муара, означающего зону поднятия шельфа. И ни одного биотеха вокруг, словно их и не было никогда в океане.
— Тварей нет уже давно, — сообщил Алекс по внутренней связи. — Почему, не знаешь?
— Понятия не имею, — признался я. — Но у меня ощущение, что Альбинос знал об этом, или предполагал нечто подобное.
— Аргументируешь?
— Пока нет. Так, набор ощущений. Я даже не знаю, имеет это какое-то значение, или нет. Хотя имеет, конечно. Если знал, то почему не сообщил нам?
— Что собираешься делать?
— Подходить ближе, конечно. — Я передвинул рукоять газа на себя, чуть снизив ход. — Иначе на кой бы мы тогда сюда перлись?
— Это правильно, — одобрил Алекс. — Поскорее бы уже ошвартоваться и поискать чего-нибудь съедобного. Чем яснее после похмелья становится голова, тем больше внимания требует желудок.
Я о еде не думал, я осторожно, по дуге, заводил батиплан на цель. Но база оказалась на целых двести метров выше по шельфу, так что мне пришлось не только выворачивать круче к востоку, но и менять глубинный эшелон. Это меня беспокоило сильнее, чем зов желудка. Трудно было понять, на каких глубинах действует неизвестный нам фактор, неприемлемый для биотехов, а на каких уже нет. И откуда ждать нападения, если что.
В любом случае, для стыковки с базой нам придется подняться до глубины в семьсот метров, а это уже зона, доступная глубинным торпедам, вроде «гадости». Нырять они не могли до такой отметки, но мощи их боевого заряда будет достаточно для нанесения нам серьезных повреждений. Даже если ГАТ-120 взорвется метров на двести выше. В случае их нападения нам точно не поздоровится, хоть в корабле мы будем находиться, хоть внутри базы. Но внутрь еще надо как-то проникнуть.
«Шпик» медленно продвигался к заброшенной военной базе, рассекся темные воды мощным лучом света. Иногда прожектор высвечивал серебристые скопления рачков, но по большому счету толку от него было не много, двигаться приходилось все равно по радару. Правда, на столь малых дистанциях и
В ультразвуковом спектре начала вырисовываться форма шельфовой базы. Объект, который нам предстояло исследовать, выглядел как три скрепленных сигарообразных корпуса. Каждый метров по пятнадцать в длину. Сооружение довольно внушительное, я ожидал меньшего.
Выровняв батиплан, я включил систему автоматической стабилизации по всем трем осям, чтобы луч прожектора не ходил из стороны в сторону и все же позволил бы мне разглядеть место нашего назначения. Осталось тишь вывести на ходовой монитор изображение с камер.
Видимость оказалась так себе, на маневрах корабль поднял со дна слишком много ила винтами. Резкие переходы от плотного света к глухим теням тоже мешали разглядеть базу в подробностях. Но все равно это было лучше, чем пытаться различить детали на проекции ультразвукового локатора. К тому же ил, делавший луч прожектора слишком ярким и плотным, постепенно оседал. «Шпик» замер в состоянии нулевой плавучести, то есть, неподвижно относительно дна. Иногда система стабилизации все же врубала маневровые двигатели, но это уже не мешало — небольшие облака ила сносило течением.
По мере оседания взвеси, заброшенная база все четче прорисовывалась на ходовом мониторе. Я видел сигарообразные корпуса почти точно с торца, так как «Шпик» завис на пару метров выше решетчатой конструкции, держащей все сооружение и делавшей базу единым целым.
Постепенно проявились стальные сваи, вбитые в грунт. Они позволяли выставить конструкцию в горизонтальное положение, не смотря на приличный уклон дна. Но инженеры не ограничились только сваями, база цеплялась за дно еще и разветвленной системой заякоренных тросов, толщиной с человеческую руку.
На самих корпусах виднелись только аккуратные сварочные швы — никакого намека на шлюз или стыковочный узел. Вид швов меня озадачил. За двадцать лет внешняя броня должна была обрасти ракушками, актиниями и растениями. Хотя для актиний слишком глубоко. Но где моллюски и водоросли?
Ответ напрашивался сам собой. Вода могла быть отравлена, что объясняло отсутствие животных и биотехов. Но правдой это быть не могло. Хотя бы по причине течения. Я ощущал, как «Шпик» борется с ним, то и дело включая маневровые турбинки. Да и взвесь со дна сносило все время в одном направлении.
Течение нельзя было назвать сильным, но ощутимым оно точно было. А раз так, то любую отраву, сколько бы ее ни было, за двадцать лет разнесло бы и размешало по океану, сделав концентрацию яда неощутимой. Другое дело — какое-то природное явление. Вулкан? Сомнительно. Мало ли в океане вулканов? Но они, напротив, становятся чуть ли ни оазисами жизни среди пустынных пространств глубины.
А тут как раз наоборот, мертвая зона. Нет, речь шла скорее всего не о вулкане, а о чем-то другом. Впрочем, суть была мне уже понятна — в воде содержалось нечто, не позволявшее жить в ней ни биотехам, ни естественным существам океана. И так тут было всегда, судя по девственно чистой обшивке базы.