Операция «Катамаран»
Шрифт:
— Поскольку ваша квартира и вы сами находитесь под их наблюдением, товарищ Рона просил вас сделать следующее...
Подполковник Рона сидел за своим столом. Прижимая к уху телефонную трубку левой рукой, правой он делал какие-то пометки на настольном календаре.
— Так вы говорите, Форстер был в аэропорту один? — спросил он.
— По всей вероятности, — ответил сотрудник, наблюдавший прилет Имре. — Объект здорово маскировался, видно бы то, что он не хочет ни с кем встречаться, — ни со своими,
— Где он сейчас?
— Поднялся к себе в квартиру.
— Продолжайте наблюдение! Конец связи.
В углу заработал телетайпный аппарат.
Рона переключил телефон и сказал в микрофон.
— Клари, телекс!
Клара появилась на пороге и, подбежав к аппарату, подала сигнал: «Передавайте». Аппарат застучал, выдавая текст. Рона не отрывался от телефона.
— Слушаю, Рона. Докладывайте!
— Бела Имре прибыл домой в двадцать пятьдесят пять, — докладывал Салаи. — Вслед за ним подошло второе такси. Водитель находится сейчас у Имре в квартире.
— Оставайтесь на месте, наблюдение за домом Имре продолжать до прибытия смены. Людей у меня пока нет. Потерпите?
— Ничего, все в порядке, начальник. Выдержим! — добрым тоном заверил Салаи.
— Конец связи! — Рона положил трубку.
Появился Кути.
— Кинофильм готов к просмотру, смонтирован в замедленном темпе. Сейчас принесут аппарат и повесят экран.
Рона показал ему рукой на стул и обратился к Кларе:
— Что на телексе?
— Информация из картотеки. Знаете, кого я фотографировала на кладбище? Это Нандор Саас, собственной персоной!
— Гениально! А я его проворонил, — воскликнул Кути.
— Передали повторно все его данные, но адреса проживания нет по-прежнему, — добавила Клара.
— Не беда, уж теперь-то мы его найдем! — Кути излучал уверенность.
— И передадим прокурору, — добавил Рона. — Только отнюдь не за нарушение правил о прописке!
Подполковник вдруг помрачнел и нахмурился. Он вспомнил о Додеке.
Шофер такси вышел из подъезда, сел в свою машину, включил фары и не спеша отъехал.
Саас и Миллс видели это, но не обратили внимания.
Немного погодя Саас, приникнув к лобовому стеклу, оглядел еще раз окна квартиры директора.
— Он задернул шторы, даже, кажется, погасил свет. Все ясно, наш подопечный улегся спать. Думаю, нам тоже пора последовать его примеру. — Саас взялся за рукоятку двери, собираясь вылезти из машины.
— Ты чокнутый? — Миллс перехватил его руку. — А если улица под наблюдением? Вдруг он все же успел что-нибудь сообщить своему дружку из контрразведки?
— Кто, Имре? Господь с тобой! — Саас усмехнулся. — Наш директор так напуган, что дыхнуть боится.
— Это как сказать! Во всяком случае, покатаемся немного для страховки. Сделаем кружок-другой, а потом уже из окна нашей берлоги убедимся, дома ли он.
Саас тронул машину. Совершив привычный круг вокруг ближайшего квартала, они вернулись на прежнее место, только на другую сторону улицы,
В кабинете Роны установили кинопроекционный аппарат, принесли коробки с пленками, повесили экран и объяснили Кути, как пользоваться дистанционным управлением.
Клара распахнула дверь из приемной, объявила:
— Он прибыл!
Одетый в форму шофера такси, не снимая фуражки, в комнату вошел Имре.
Друзья молча обнялись.
— Вот я и здесь, Балинт! — промолвил наконец Имре и поздоровался за руку с Кути.
После того как все разместились в мягких креслах вокруг столика в углу, Клара спросила:
— Чем вас угостить? Товарищ Рона и Кути, конечно, потребуют кофе, а вы?
— А мне что-нибудь освежающее, все равно что, Кларика, — ответил ей Имре и, взглянув на Рону, сказал: — Ты что такой хмурый, Балинт?
— Оттого что виноват. Ты, я вижу, и так порядком измучен, тебе бы выспаться, а я тащу тебя к нам. Да еще контрабандным способом, будто запрещенный товар, — отшутился подполковник, а сам, глядя на Имре, думал: «Да, нелегко далась тебе эта поездка, дружище. Даже постарел как-то».
Всегда жизнерадостный, благодушный, полный юмора и дружеской иронии, тот Имре, с которым они еще так недавно весело катили на «мерседесе» к Додеку, за эти несколько дней словно преобразился. Перед Роной сидел осунувшийся, сгорбившийся пожилой человек.
«Седины тоже прибавилось», — отметил про себя Рона, и сердце его наполнилось горечью и злостью.
— Прежде всего о детях. Где они, как они? — спросил Рона. — Ты говорил с ними? Здоровы ли?
— Их держат в загородной резиденции, похожей скорее на замок. Пока с ними ничего не случилось, здоровы.
— Замок? Гм. Об этом замке мы еще поговорим. Продолжай, пожалуйста.
— Оба они понимают, что попали в критическое положение. И все-таки даже там, — на мгновение глаза Имре загорелись прежним блеском, — это наши дети!
— Конечно, дружище, — понимающе кивнул Рона, хотя не очень ясно понимал, что хочет сказать его друг. — Это же естественно.
— Здесь, Балинт, естественно. Но там! — Имре мучительно подыскивал слова. — Ведь они находятся в таких условиях впервые в жизни! Они под вооруженной охраной, на каждом шагу их провоцируют и запугивают.
Рона опустил голову.
— Мы сидели рядом в замковом парке под присмотром шпика, он стоял в двух шагах от нас. Нора прижалась ко мне и молчала. Габор говорил о всякой всячине, о том, как они путешествовали, что успели повидать в Риме, а потом вдруг сказал: «Мы с Норой догадываемся, что вся эта игра ведется против вас, отец! От вас требуют какой-то мерзости, а мы только орудие в этой игре, средство для шантажа. Вас хотят принудить к чему-то гадкому!» Тут охранник рявкнул: «Говорить только о семейных делах!» Тогда Нора еще крепче обняла меня, поцеловала в щеку и шепнула: «Думай только о себе, береги себя, отец!»