Операция 'Минотавр'
Шрифт:
– Ты была обручена один час. Рита, Рита, бедная девочка. Что ты знаешь об этом мужчине? Что?
– Гарриет приоткрыла дверь и с отвращением взглянула на жениха, развалившегося перед телевизором с банкой пива в руке. Недаром его прозвали Бабун. Форменная обезьяна.
– Господи, Рита, как ты могла?
– свистящим шепотом продолжала она.
– Что тебе о нем известно? Может, он бисексуал, или извращенец, или даже республиканец! Что скажет твоя мама?
– Гарриет приняла позу львицы, готовящейся к прыжку.
– Ей-то ты говорила?
– Ну...
– Так я и знала! Когда ты позвонишь
– Гарриет бросилась на кровать, засучив ногами.
– Как ты могла!
– запричитала она.
– Это было просто, - небрежным тоном произнесла Рита Моравиа Таркингтон.
Страдания Гарриет явно доставляли ей удовольствие.
– И так романтично. Я всегда хотела, чтобы это было именно так. Он такой красавец, такой... Мы будем счастливы всю жизнь. Он такой... такой...
– Она вздохнула и улыбнулась.
– Несомненно одно, - с кислым видом заметила Гарриет, - теперь он уж точно никуда от тебя не денется.
***
В понедельник утром лейтенант Бабун Таркингтон и лейтенант Рита Моравиа вошли в кабинет Джейка вместе, плечом к плечу. Они встали перед его столом по стойке смирно, ожидая, когда он оторвется от бумаг.
– Слушаю.
– Есть новость для вас, капитан, - сказала Рита. Джейк внимательно всмотрелся в их исполненные ожидания лица. Он проворчал:
– Почему у меня такое впечатление, что ваша новость мне не понравится?
Рита и Бабун, переглянувшись, широко улыбнулись.
– Мы поженились, - сообщил Бабун. Джейк Графтон схватился руками за уши.
– Я этого не слышал. Что бы там ни было, я этого не слышал. И не хочу слышать.
– Он встал, наклонился к ним и продолжал тихо:
– Мало мне тут забот, чтобы мне еще отовсюду докладывали о романтических похождениях моего испытательного экипажа. Чем вы занимаетесь в свободное время - это ваше дело.
Но пока мы не завершим испытания прототипов и я не представлю отчет, вы, щенки, будете слушаться меня. Строго деловые отношения. Никаких поцелуйчиков, страстных взглядов и прочей чепухи. Никаких торжественных церемоний. Только работа.
– Слушаюсь, сэр, - отозвалась Рита.
– Я тебя предупреждал, Таркингтон. Я же тебе говорил: никаких амурчиков. Ты посмотри на себя! Просто отвратительно, и все.
– Так точно, сэр, - согласился Таркингтон.
– Тебя нельзя ни на минуту оставлять одного.
– Я не смог сдержаться, сэр.
– Вы двое когда-нибудь будете очень счастливы. Но не сегодня и не завтра.
Пока что вы - серьезные, опытные, преданные делу профессионалы. Постарайтесь изо всех сил.
– Слушаюсь, сэр, - хором произнесли они.
– Поздравляю. Марш по рабочим местам.
– Есть, сэр.
– Они выпрямились по стойке смирно, словно первокурсники Военно-морской академии, сделали каменные лица и вышли строевым шагом - Рита первая. Джейк Графтон, закусив губу, принялся за отчет.
Глава 19
– Пусть кто-нибудь объяснит мне, как мы собираемся использовать этот самолет.
– Джейк Графтон переводил взгляд с одного лица на другое. Он собрал
– Кто хочет высказаться?
– Капитан, по этому вопросу написано два или три исследования, - напомнил Джуди.
– Я знаю. Кто-то откопал их, и я их прочел. Мне нужны ваши предложения.
– Мне кажется, - начал Бабун Таркингтон, - что прежде всего он должен садиться и взлетать с авианосца. Совместимость с авианосцем.
Джейк записал это. Совершенно очевидная вещь, но часто о ней забывают.
Любой флотский штурмовик должен иметь хвостовой гак, носовой буксирный крюк, мощный киль, спокойно выдерживать соприкосновение с палубой при посадке на скорости двести метров в минуту, вписываться в ограниченную площадь на палубе и принимать электроэнергию и данные для инерциальной навигации от корабельных систем. Он должен быть рассчитан на взлет с имеющихся катапульт и торможение существующими аэрофинишерами. Кроме того, ему придется взлетать по глиссаде в три с половиной градуса, развивая достаточную мощность, чтобы не удариться о воду, к тому же не слишком задирая при этом нос, чтобы пилот мог видеть оптическую посадочную систему корабля. Как ни странно, в конце шестидесятых годов флот чуть не заставили приобрести самолет, никак не совмещавшийся с авианосцем, - TRX, который ВВС назвали F-111 и немедленно начали использовать как всепогодный тактический бомбардировщик с функциями, аналогичными А-6.
– Коррозионно-стойкий, - продолжал Таркингтон, пока Джейк резво стучал мелом.
– Должен выдерживать длительное воздействие сильно засоленной среды так, чтобы не требовался дорогостоящий ремонт.
– Ремонт и обслуживание, - пробурчал Лес Ричардс.
– Легкость обслуживания.
Удобный доступ к двигателям, черным ящикам и так далее без применения специальной оснастки.
Теперь предложения посыпались со всех сторон, Джейк едва успевал записывать. Дальность, скорость, боевая нагрузка и масса прочих параметров.
Через десять минут он исписал всю доску и остановился передохнуть.
– Как мы собираемся все это использовать?
– повторил он вопрос.
– Я хочу сказать вот что: эти конструкции типа "стелс", видимо, оптимизированы в расчете на проникновение на большой высоте над сильно защищенной территорией. В основном ночью. Все наши задачи должны выполняться ночью?
– Нельзя отказываться от дневных боевых задач, - отозвался кто-то.
– Что это означает с точки зрения боевых возможностей самолета? Днем действуют истребители противника и зенитные ракеты с инфракрасным наведением.
Они видят нашу машину. Сумеем ли мы отбиваться от истребителей и уворачиваться от ЗУР? Какие перегрузки нам нужны? Какая маневренность? Скорость пикирования?
Скороподъемность? Надо ли днем действовать с малых высот? Если так, то как насчет способности выдерживать турбулентные потоки и столкновение с птицами?
Эти вопросы обсуждались больше часа. К единому мнению так и не пришли, да Джейк и не ожидал этого. Ни один самолет в мире не способен делать абсолютно все, но любая конструкция должна учитывать основные требования предполагаемых задач. Недостатки, вызванные конструкторскими компромиссами, придется либо преодолевать, либо терпеть.