Операция «Невеста»
Шрифт:
Граф Марек выслушал мой доклад не моргнув глазом.
— Значит, вы полагаете, что все зло идет оттуда? — только и поинтересовался он, когда докладчик выдохся.
— Так точно, ваше сиятельство. Стоит окончательно ликвидировать останки некроманта, и все неприятности, преследовавшие ваш род, исчезнут раз и навсегда.
— И вы знаете, как это сделать?
— У меня есть кое-какие соображения, но для начала, чтобы из многих вариантов выбрать самый простой, быстрый и действенный, я должен посоветоваться с коллегами. Насколько знаю, в Гнезно сейчас три некроманта, кроме меня?
— Да, их трое. Но они
— Они боролись со следствием. Я же хочу ликвидировать причину. Понимаете разницу?
— Но почему? — Граф колебался, и его можно было понять. — Почему вы, такой молодой и… — он замялся, явно подыскивая замену слову «неопытный», — приезжий, столь уверенно рассуждаете на эту тему, в то время как они, живущие здесь уже много лет, не сумели сообща до этого додуматься?
— Потому, ваше сиятельство, — я позволил себе улыбнуться, — что они не знали того, что знаю я.
А вот это — истинная правда. Сильно сомневаюсь, чтобы Хозяин откровенничал хотя бы с кем-то еще, кроме меня.
— И вы убеждены, что этого достаточно?
— Да.
— И у вас есть разрешение на действия в чужом городе?
— Да.
Главное в профессии некроманта — научиться врать с уверенным видом. Тогда люди поверят во что угодно, даже в конец света.
— Тогда действуйте!
Еще через три часа мы вчетвером сидели в квартире мэтрессы Богны Вжик. Мы — это скромный автор этих строк, сама мэтресса и два других городских некроманта. Коллеги в моей компетентности и адекватности не сомневались — знак гильдии подделать невозможно, следовательно, он подлинный и я тот, за кого себя выдаю. Их больше интересовали технические стороны вопроса.
— Он, — самый старший среди нас, худой как щепка и загорелый до черноты мэтр Осока опасался упоминать настоящее имя проклятого коллеги, которого лично я для себя именовал Хозяином, — он был не самым слабым. Я ведь начинал как его помощник и прекрасно осведомлен о его силе. Смерть, которую он принял, нельзя назвать естественной. Вы, коллега, не хуже меня знаете, что бывает даже с простыми людьми, которые умирают так.А если этой смерти подвергнуть некроманта… Я более чем уверен, что он еще жив, а это значит…
— Это значит, что наше действие будет квалифицироваться как убийство, — произнесла Богна Вжик. — Вы понимаете, мастер Груви, что предлагаете? Собраться втроем… Хорошо, вчетвером, раз вы тоже будете участвовать, чтобы убить своего коллегу! Убить с применением черной магии!
— Во-первых, нас будет не четверо, а больше. — Я заранее подготовился к тому, что местные некроманты окажут моральное сопротивление. — Я предлагаю пригласить хотя бы двух «смертников». Монахам наверняка не нравится ситуация, которая сложилась на жальнике, и они будут рады помочь. Кроме того, неплохо бы кинуть клич — вдруг в городе чисто случайно проездом оказался какой-нибудь ведьмак? Семерых, думаю, будет достаточно. Но если отыщете еще добровольцев, это лучше. В идеале нас должно быть двенадцать… ну, или хотя бы девять.
— Я мог бы взять практиканта, — пожал плечами третий местный некромант. — Мне из Колледжа прислали парнишку-студента. Толковый мальчик. Подойдет?
— Просто прекрасное решение! — Я подавил недостойное
— Но черная магия… — продолжала колебаться мэтресса Вжик.
— Черной магии там будет самая малость — обеззаразить место после свершения… после того, как все закончится. И с этим, думаю, прекрасно справятся «смертники».
— А казнь? Он до сих пор живой! Мы имеем право на подобное деяние? Не просто приводить приговор в исполнение, но и выносить его? Пусть даже он был преступником, он — наш коллега. Официально он не был осужден и вычеркнут из гильдии. Над ним был произведен самосуд человеком, который не имел никакого права так поступать, — сказал мэтр Осока. — Я ведь все это видел. Своими глазами! И не вмешался лишь потому, что не хотел нарушать закон еще больше, чем эти Гневеши!
Что ж, старого некроманта можно было понять. Тридцать — тридцать пять лет назад он был таким же новичком, как когда-то и я сам. Как бы поступил вчерашний выпускник Згаш Груви, если бы два года назад в Больших Звездунах все пошло по-другому, и емупришлось стоять и смотреть, как мэтра Рубана Куббика поведут на казнь?
Нет, тогдабыло по-другому. Мы лишь защищали мирное население от тех, кто решил, что, раз у него сила, ему все дозволено. Здесь все не так. Здесь, как я правильно предположил, свою роль сыграл страх. А как же иначе! После того что тут сотворил Пенчо-Пейн, гнезневцы наверняка побаивались некромантов, и его коллегам приходилось всячески изворачиваться, доказывая свою лояльность.
— Здесь все не так, — произнес я, медленно вставая. — Коллега… ваш бывший начальник, — кивнул старому мэтру Осоке, — совершил преступление, за которое ему вынесен приговор. И нам — вам! — приводить его в исполнение.
— Но кто вынес этот приговор?
Повисла пауза, которая была нужна для того, чтобы смириться и осознать происходящее:
— Я.
— Значит…
— Под мою ответственность.
Это мои коллеги понять могли — все сразу задвигались, завздыхали, зашептались, обсуждая детали. Оно было на руку и мне — в случае провала встреча с инквизицией уже не будет казаться столь пугающей. А если нас ждет удача… победителей, как известно, не судят.
В назначенный час я первым явился на жальник. Въехал открыто, через распахнутые ворота, спокойный и уверенный, как будто собрался навестить любимую тетушку. Бросил коня у коновязи — дежуривший там монах-«смертник» смерил меня таким взглядом, словно уже снимал мерку для домовины, разве что не спросил, какого цвета обивку я предпочитаю в это время года, — и направился к окраине.
В прошлый раз была глубокая ночь, да и пробираться пришлось с противоположной стороны, так что до места добрался исключительно благодаря волкодлаку. Тот по старой привычке ошивался среди надгробий и выскочил из-за какого-то могильного камня, встав на задние лапы и от полноты чувств обслюнявив все лицо на собачий манер.
— Ну наконец-то! Я тут чуть не сдох! — жизнерадостно заявил он.
— Что, так холодно? — поинтересовался в ответ, вытирая мокрые щеки рукавом.
— Нет! Так страшно, — сделал полузверь большие глаза. — А если меня тут найдут?