Операция "Рагнарек"
Шрифт:
– В самоволку собрались, капрал Шемет? – на плечо легла рука Криса.
– Как ты догадался? – недовольно спросил Войцех.
– Кровь посчитал. А потом Аронса к стене припер.
Крис резко развернул Войцеха за плечо, лицом к себе.
– Ты никуда не идешь, Шемет. Это приказ.
– Приказы были на войне, капитан. А я в бессрочном отпуске.
Войцех отвернулся, и заговорил тихо, глядя в никуда.
– Я их слышу, Крис. Отзвук далекого безмолвного крика, тише ветерка за морями. Тише шепота, тише шороха. Но, если я не пойду, этот вопль будет вечно звучать у меня в голове.
Крис
– Я пойду с тобой. Не корчи из себя героя-одиночку, если можно следовать инструкции.
– Инструкции – это святое, - ухмыльнулся Войцех, - а как же распоряжение Фьялара об эффектной речи перед камерами? Я думал, ты свой шанс не упустишь.
– Мой шанс от меня не уйдет, - Крис приложил правый кулак к сердцу, - «Но пассаран!», «Победа или смерть!». А уверить журналюг в том, что мы – мечта человечества, и Норвик сможет.
– Да уж, - рассмеялся Войцех, - Норвик – воплощенная харизма. Ладно, убедил. Ты уже собрался, или действительно надеялся меня остановить?
– Собрался, - подмигнул Крис, - хотя попытаться стоило.
– Тогда – вниз, - Войцех взялся рукой за кабель и скрылся в темноте провала.
***
Синди стояла в толпе и смотрела на импровизированную сцену, где в этот момент отмытый до золотистого лоска и блеска импозантный Норвик отвечал на вопросы журналистов в идеальных пропорциях сочетая в своей речи пафос и юмор. Рядом стояла Моника, издалека заметная по красному ирокезу, и братья Калос, которых Синди знала совсем плохо. Ни Криса, ни Войцеха там не оказалось, и девушку снедала тревога.
Крис в последнее время был слишком занят, и их невинные вечерние прогулки почти сошли на нет. Но она чувствовала, что редкие встречи приносят ему неподдельную радость, и почти не обижалась, решив отложить давно назревший разговор до более удачного момента.
Синди хотела было протолкаться к сцене и спросить у Моники, где Крис. Но что-то остановило ее. Девушка прислушалась к своим ощущением. Как любой Тореадор, она была прекрасным эмпатом. Чтение мыслей – это для Малкавиан, Тореадор чувствуют эмоции. Даже чужие ей люди или Сородичи оставляли за собой тонкий шлейф радости, горя, страха, который она была способна ощутить на расстоянии. А уж с Крисом…
Он был глубоко, под землей. В черной темноте шахты, где любой неверный шаг грозил взрывом или обвалом. И ему было… больно? Тревожно? Она с трудом могла понять, что именно вызывает в любимом такую бурю эмоций, но это не имело значения. Сейчас только она могла его найти. Только она могла ему помочь.
Синди резко повернулась и бегом бросилась к чернеющему за зданием конторы входу в шахту.
***
Поначалу все шло, как нельзя лучше. Войцех сосредоточился на самых сильных сигналах, источники которых, к тому же, оказались совсем неподалеку от того места, откуда они вытащили застрявших в забое горняков. Лопаты и кирки они подобрали на месте и через полчаса работы откопали двоих шахтеров, скрючившихся в три погибели под обрушившейся кровлей короткого прохода. Воздуха там оказалось достаточно, но людей уже донимала сильная жажда. Откопанные были в сознании, и их отправили к вагонеткам в той же клети, в которой поднимали рабочих накануне.
Потом они поднялись уровнем выше. Там взрыв прокатился
В пещеру, образовавшуюся почти в толще скалы, ему пришлось пробираться в Форме тумана. Крис ждал минут десять, и, когда Войцех материализовался рядом с ним, мрачнее тучи, вопросов задавать не стал.
– Еще двое, - сообщил Войцех, прикладываясь к пакету, - и можно будет уходить.
Одного они нашли. Снова на самом нижнем уровне, уже за выстроенной для удержания воздуха перегородкой за подъемником. Ко второму так и не успели. Громыхнул далекий взрыв, и потолок обрушился на них, придавив Криса грудой камней и пробив его грудь куском железной арматуры. Войцех, отделавшийся парой ушибов и рассеченной до кости щекой, вытащил прут из груди Криса и взвалил его на себя, пробираясь к просеку, по которому они спускались в первый раз. О том, чтобы тащить израненного Бруха вверх по стальному канату, удерживающему клеть, не было и речи.
Через полчаса Крис уже мог идти сам. Они поднялись по вертикальному шурфу, где все еще висел трос, на котором они спускали тележки, и поползли по низкому проходу, ведущему к верхним галереям. Уже почти на выходе в туннель, гору опять тряхнуло. На этот раз у Криса оказалась сломана нога – кость торчала из середины бедра, пробив спецовку. С Войцехом дело обстояло хуже – из многочисленных порезов хлестала кровь, но, главное, ноги отказали совсем. Вероятнее всего был задет позвоночник.
– Один-один, - ухмыльнулся Крис, - теперь моя очередь тебя тащить.
– Если успеешь, - слабо улыбнулся Войцех, - я регенерирую быстрее.
– Тебе все равно не меньше получаса понадобится, - заявил Крис, - а мне и десяти минут хватит. Вот, лови!
Он перебросил Войцеху пакетик, вытащенный из нагрудного кармана. Запасы Шемета, изрядно поуменьшившиеся после Формы тумана, к тому же пострадали при обвале.
Войцех кивнул и поймал пакет на лету. Но приложиться не успел. Из туннеля донесся звук быстрых шагов.
***
Синди вышла на них неожиданно. Последний кусок пути она почти бежала, боль Криса звала ее и тянула вперед. Он лежал у стены, бледный как полотно, но завидев ее, улыбнулся искренне и тепло.
– Синди! Как же я чертовски рад тебя видеть. Молодец, девочка.
Он приподнялся на локте и кивнул в сторону Войцеха, взглянув на которого Синди тут же отвела взгляд. Малкавиан выглядел ужасно – месиво клочьев одежды, рваного мяса и окровавленной кожи.
– Забирай Шемета. Я догоню вас минут через пять.
Синди прислушалась. В горе глухо рокотал метан, вырвавшийся на волю из одного из сдвинутых взрывом пластов угля. Она бросила на Шемета умоляющий взгляд и тот едва заметно кивнул.