Операция "Рагнарек"

Сословская Ольга Игоревна

Девушка посмотрела на него испуганным взглядом.

Войцех, не обращая внимания на прохожих, все еще спешивших по домам в этот не самый поздний час, опустился на одно колено, прямо в уличную пыль, рискуя запачкать свои сияющие белизной джинсы.

– Прости меня, Принцесса. Я вчера потерял голову и забыл, что первый долг рыцаря – служение даме. Надеюсь, сегодня мне будет предоставлена возможность загладить вину.

– Ты сумасшедший, - Мелисента растерянно улыбнулась и потащила его вверх. Но с таким же успехом могла попытаться оторвать от обочины бордюрный камень.

– Совсем сумасшедший, -

с печальной улыбкой подтвердил Войцех, - ты себе даже представить не можешь, насколько. Ты позволишь мне сегодня быть твоим рыцарем?

Мелисента чуть слышно вздохнула. Конечно, обязательная программа, вроде ужина в ресторане или похода в кино, свидетельствовала о серьезности намерений. По словам подружек. Но ей вовсе не хотелось вести с ним пустые разговоры, сидя по разным сторонам столика, на глазах у чужих людей. Только совсем рядом, близко к его бьющемуся сердцу, она могла открывать ему свои потаенные мечты, страхи и надежды. Но и отказать значило обидеть его. Девушка кивнула.

– Встань, благородный сэр. Сегодня я повелеваю тебе быть моим спутником, защитником и рыцарем.

Она не удержалась и рассмеялась, но тут же опять приняла серьезный вид.

Войцех поднялся и, галантно предложив ей согнутую в локте руку, направился к перекрестку с центральной улицей, ловить такси.

На этот раз поездка не заняла и четверти часа. Мелисента выпрыгнула из машины и с восторгом огляделась. Кони-Айленд. Астропарк. Девушка вопросительно взглянула на Войцеха. Тот чуть заметно кивнул, и она повисла у него на шее, заливаясь счастливым смехом.

Они начали с колеса обозрения, жарко целуясь на самой вершине, среди звезд и легких перистых облаков. Прокатились на карусели, прижимавшей их друг к другу. Раскидали всех соперников на автодроме. С деланными воплями ужаса съехали по шестидесятиградусному спуску «Циклона», старейших горок США.

В Дантовом Аду, где из темноты выскакивали трупы, грозили пальцами скелеты и заунывно стонали привидения, Мелисента и в самом деле вжалась в оберегающие объятия Войцеха.

– Слишком я верю во все это, - тихо призналась она, когда двухминутная поездка по замку ужасов закончилась, - слишком хочу, чтобы хоть что-то в сказках оказалось правдой. Даже если это только страшная часть сказок.

– Нет сказки страшнее реальности, - прошептал Войцех в ее волосы, и она не услышала этих слов. Он и не хотел.

Лучшим оказались качели. Войцех раскачал лодку почти до горизонтального взлета, и они, не отрываясь, глядели друг другу в глаза, наслаждаясь полетом. Даже у Войцеха захватывало дух, вбивая горячее дыхание, которое он даже на таком расстоянии от нее не решался остановить, в расширившиеся от возбуждения ноздри. Он уже сам не разбирал, где проходит грань между маской и нахлынувшими на него полузабытыми чувствами, возвращавшими его в давние годы юности, где под сенью старинного замка раскачивалась среди цветущих вишен старого сада такая же лодка.

Потом он отвез ее домой. Мелисента все же решилась сказать ему о требовании матери вернуться к одиннадцати. После этих слов что-то оборвалось в нем, но он не подал виду, не желая портить ей такой прекрасный вечер.

У них оставалось еще четверть часа, и они взахлеб целовались в подъезде под лестницей, включив на всякий случай

будильник.

Войцех гладил маленькую грудь через мягкую шерсть платья. Она бедром чувствовала его желание, и на сегодня ей было этого достаточно, просто знать, что она нравится ему, что он хочет ее. В этом было обещание следующей встречи.

Его рука, скользившая по ее телу, привычно передавала в мозг тактильные ощущения. Тепло, чуть ворсистую шершавость платья, мягкость шелковистых волос. Но он не чувствовал ничего. Это ничем не отличалось от случайного прикосновения к котенку, дивану, соседу в метро. Единственным желанием, доступным его бессмертным инстинктам, было желание вонзить клыки в нежную шею, захлебнуться одуряющее пахнущей кровью. И до фантомной боли в сердце, до кровавых слез, нежность и стремление защитить ее. От всего мира. От самого себя.

Она вошла в дверь квартиры, и его сердце остановилось снова. Он не помнил, как сделал это.

========== 30. Пресс-релиз. Мидгард. Разное ==========

Хильда сидела в неприметном придорожном кафе на окраине Лос-Анджелеса. Грязноватый стол, пластиковые стулья, несколько запоздавших дальнобойщиков в углу, пытавшихся развлечь пышную, но бойкую официантку. Валькирия поглубже надвинула капюшон флисовой куртки, недовольно приглядываясь к шумной компании. Она уже поохотилась этим вечером, и драка с поглядывающими в сторону симпатичной рыжей девчонки водителями в ее планы не входила.

С планами вообще все шло наперекосяк. Переговоры с Ксавьером, мятежным лидером Гангрелл, не дали ничего. Бывший юстициарий преследовал только ему известные цели и известия о пробуждении Всеотца принял скептически. Хильда в очередной раз убедилась, что честь и благородство в эти дни стали понятиями весьма растяжимыми, если не позабытыми вовсе. Ксавьер, скосив свои блестящие черные глаза к приплюснутому носу с провалами круглых ноздрей, выдававшему его звериную натуру, презрительно цедил слова, насмехаясь над пророческими снами вообще и над видениями Брунгильды в частности. Война с оборотнями, волчьими отродьями, которую он вел на протяжении многих веков, полностью поглотила его после ухода из Камарильи. Но считать ее частью войны между Одином и Локи Ксавьер категорически отказывался. И, предсказуемо, пригрозил Хильде, что если она попытается втянуть в свои планы молодых Гангрел, то ее пребывание в Калифорнии закончится быстро и эффективно.

С Брунгильдой связаться не удалось. Старшая Валькирия словно исчезла с лица земли. Что в переводе на современный язык означало «Абонент вне зоны доступа, оставьте сообщение». Сообщений Хильда оставила предостаточно, но действовать приходилось на свой страх и риск. Подруги, с которыми она прибыла в Лос-Анджелес, затаились в ожидании решения своего лидера. И сегодняшняя встреча должна была определить, каким будет это решение.

Тот, кого она ждала в этом Всеотцом позабытом кафе, наконец, появился в черном проеме дверей и направился к столику. Водители, смерив пришельца оценивающими взглядами, снова переключили свое внимание на официантку. Смуглокожий мужчина с тонкими черными усиками над презрительно поджатыми губами впечатления грозного противника не производил, но полицейская форма, надетая на нем, уничтожала всякое желание это проверить.