Операция «Сломанная трубка»
Шрифт:
— Не пойму, куда она могла подеваться? — сказала Маюк, выпрямляясь.
Кестюку стало не по себе. Конечно, он никак не мог подумать, что эта сломанная трубка может быть кому-то нужна… Что же теперь делать? Но решиться на что-либо он не успел — с крыльца донеслось нетерпеливо:
— Ну, нашли, что ли?
— Сейчас! — ответила ему жена. — Ищем вот.
В овраге захрустели сучья, и, повернувшись, Кестюк увидел идущего Ильдера. Высунувшись из малинника, он приложил палец к губам и поманил Ильдера рукой. Кажется, Ильдер понял: вот он тихонько подошел и стал рядом.
В
— Ну! Где она?
— Не нашли еще…
— Как не нашли? — прохрипел лесник. — Ищите, слышишь, жена, ищите! Не то худо будет!
— Да не ори ты, найдется. Знала бы — пальцем к ней не притронулась! Просто показалось мне, что твой ночной гость посматривает на нее с усмешкой, вот и сунула в ведро, как только вы ушли. И этот твой в шляпе не понравился мне — брезгливый какой-то…
— Не болтай чего не надо! Ищи, говорю! — И лесник угрожающе двинулся к жене.
Тут у тихой Праски лопнуло терпение:
— Ищи сам, если тебе так нужно! Чего пристал из-за какой-то сломанной трубки? Девочка за сто километров приехала погостить, нет чтобы в город ее свозить, так ты в мусоре заставляешь ковыряться…
Тут лесник не нашелся что ответить. Он опустил голову и глухо пробормотал:
— Эх, не зря я тебе говорю, Праски… Поверь: вся наша жизнь от этой трубки зависит…
Лесник присел и стал шарить руками под кустами малины. Маюк всхлипнула и вдруг зашлась слезами:
— Да вот сюда я высыпала мусор… Как она могла потеряться?
Уж чего-чего, а вот этих слез Кестюк не выносил. Ильдеру тоже сделалось не по себе.
— Ладно, хватит, — сказал Кестюк и вышел из кустов. Ильдер — за ним.
— Вы чего ищете? — спросил Кестюк, — не эту ли трубку?
Лесник медленно выпрямился, шагнул вперед и выхватил трубку из руки Кестюка.
— Где взял?
Кестюк честно рассказал, как было дело, и тихо добавил:
— Простите. Я не думал, что она вам нужна…
— Ладно… — буркнул лесник и перевел глаза на Ильдера. — А ты что скажешь?
Ильдер пожал плечами:
— Я не знаю… — И прибавил невпопад: — Кестюк всегда лучше всех прячется…
Маюк удивленно глядела на ребят, а лесничиха сказала тихо:
— Слава богу, нашлась. Тебе бы, Фрол, спасибо им сказать, а ты все зверем смотришь.
Лесник через силу улыбнулся:
— Вы откуда? С поселку?
И с таким подозрением он это спросил, что Кестюк, сам того не ожидая, промямлил:
— Нет… мы… городские. По ягоды приехали…
Лесник с силой провел рукой по лицу и опять недоверчиво уставился на Кестюка.
— Ильдер! — донеслось от поляны. — Кестюк!
Ребята переглянулись и бросились, почти не разбирая дороги, через малинник в овраг. Ильдер спросил на бегу:
— Слушай, а зачем ты соврал, что мы городские?
— Сам не знаю… Почему он так страшно на нас смотрел? Давай так: пока об этом никому… Ладно?
— Ладно.
2
Кестюк налил себе тарелку супу, поставил на плиту чайник, сел за стол и, опустив ложку в суп, задумался. И зачем леснику эта сломанная трубка? Так схватил ее — чуть руку вместе с трубкой не оторвал… Вспоминая утренние события, Кестюк не заметил, как съел суп. Он попил чаю, помыл посуду и поставил ее в буфет.
Дома никого нет: мать эту неделю работает в вечернюю смену, младшая сестренка в деревне у дедушки, а отец на целых три недели уехал в командировку куда-то за Урал. Вот Кестюк и хозяйничает дома один. Он раскрыл «Приключения Гекльберри Финна» — книгу, на которую еле дождался очереди в библиотеке. И застрял на первой странице…
Кестюк много раз встречал лесника в поселке. Это был высокий человек с рыжей клочкастой бородой, с виду даже немного страшноватый, ходил тяжело, прихрамывая на правую ногу. Обычно он ненадолго заглядывал в контору лесничества, а оттуда направлялся в столовую.
От матери Кестюк слыхал, что лесник жил до войны в Белоруссии и что всю его семью расстреляли фашисты. Поэтому и не захотел он вернуться после войны в родные места…
Лесником он устроился сразу, как приехал сюда, а вскоре и женился на вдове кузнеца Семена. В поселке он бывал раз в месяц, получал зарплату и иной раз выпивал в столовой несколько кружек пива. А если кто приставал к нему с разговором, он поднимался и уходил. Уходил прямиком к себе в лес. Те, кто знал о прошлом лесника, прощали ему странности и даже сочувствовали.
Да, вот такой человек… И как это вся его дальнейшая жизнь может зависеть от какой-то трубки? А ведь так он и сказал…
В комнате тихо. За окном шелестит тополь, с улицы изредка доносятся гудки машин. Но вот хлопнула наружная дверь и послышались торопливые шаги. На пороге комнаты показался Ильдер.
— Наконец-то явился, — недовольно сказал Кестюк. — Сколько можно тебя ждать?
— Да ты же знаешь, мать у нас в больнице, пришлось вот сестренку спать укладывать. А она никак не спит, все вопросы задает — такая зануда, замучился прямо, — виновато ответил Ильдер, проходя вперед. — Свет включить? Слушай, а ты молодец, что обманул лесника, будто мы городские. Я потом догадался: сломанная трубка, наверно, пароль. Здесь дело нечисто, это ясно, — закончил Ильдер.
— Что ясно? Что ты мелешь?
— Все ясно. — Голос Ильдера зазвучал еще тверже. — Увидят воры эту трубку, и им понятно, что лесник свой человек, у него можно и ворованное прятать и самим укрыться. Так ведь? Пойдем скорее в милицию.
— Ну, ты уж слишком. Фантазер-гипнотизер, — усмехнулся Кестюк.
— Какой там фантазер! — разгорячился Ильдер. — Ты же сам сказал, что крышка отломана нарочно. — Он с грохотом подвинул стул к Кестюку, уселся, потом вдруг вскочил. — Некурящий человек хранит сломанную трубку, говорит, что от этой трубки зависит его жизнь, а ты еще сомневаешься? Пойдем сейчас же в милицию. Там разберутся.