Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле
Шрифт:
— Отделением руковожу я и использую людей, которых вы мне присылаете, так, как я считаю нужным. Бойла мне прислали вы, — возразил Гейл, и его точка зрения победила.
Когда они впервые встретились, Моррису было около шестидесяти, а Бойлу только тридцать три. Поначалу Моррис отнесся к Бойлу несколько формально, даже сухо, но его отношение изменилось, когда он разглядел в Бойле те качества, которые видел в нем Фрейман.
Бойл удивил Морриса своим глубоким знанием операции и его самого, знанием, добытым в результате интенсивного штудирования 134 томов дела «Сасх/Соло». Моррис был восхищен, что Бойл по собственной инициативе стал вечерами изучать русский язык, чтобы читать советские публикации и документы. И ему очень нравилась готовность Бойла в любое время откликнуться на его
— Вы должны думать точно так же, как они. Мысли управляют действиями.
На Рождество 1961 года Моррис оказался на вечеринке в пригороде Чикаго, где хозяйка представила его пожилой вдове Еве Либ. Ей он показался подтянутым, культурным и обходительным человеком, а его рассказы о поездках за границу ее очень заинтересовали. Еще сильнее Еву Либ привлекал окружавший его некий ореол таинственности, и она почувствовала, что не будет возражать, если он пригласит ее на новогодний ужин. Вместо этого он позвонил в начале января, и она предложила ему навестить ее дома, в Ивенстауне. Там они долго сидели у камина и наслаждались беседой. В какой-то момент Моррис встал, подвел ее к окну и показал на восхитившую его маленькую красногрудую малиновку, порхавшую на снегу. Ева подумала: человек, который может уделить столько внимания маленькой птичке, должен быть очень приятным, добрым и симпатичным.
Моррис и Ева начали встречаться чаще, и он решил, что ФБР лучше узнать об этом.
— Я не могу жить без жены, — сказал он Фрейману. — Мне нужно найти близкую мне душу, но не коммунистку.
— И как вы собираетесь это сделать?
— Полагаю, что я уже ее нашел. Она — социальный работник, такие обычно примыкают к партии. Но она просто антинацистка, а не прокоммунистка.
Из штаб-квартиры хлынул поток возражений. Как могут чикагские болваны позволять ценнейшему достоянию ФБР общаться с чертовой коммунисткой, не говоря уже о том, чтобы на ней жениться?
— Мы не можем нарушать законы человеческой природы, — возразил Фрейман, но согласился, что Еву следует тщательно проверить.
Бойл говорил:
— Наша задача состояла в том, чтобы выяснить о ней все, вплоть до цвета любимой зубной пасты.
Они установили, что Ева происходит из родовитой семьи, получила ученую степень по социологии в Северозападном университете и вышла замуж за известного химика, погибшего при взрыве в лаборатории. [13]
Получив приличную компенсацию за мужа, она, видимо, удачно вложила эти деньги, последовав дельному совету брата-банкира, и проявила собственную финансовую сметку, чтобы помогать другим через систему социальной защиты. Она вращалась среди коммунистов, но не было никаких данных, что она состоит в партии. Расследование установило, что ее политические взгляды близки к тому, что рассказал о ней Моррис. Друзья характеризовали ее самым положительным образом — как «милую», «остроумную», «выдержанную», «образованную» и «леди до мозга костей».
13
В ходе расследования Ева сказала расспрашивавшему ее агенту: «В 20-е годы большинство девушек шли в колледж для того, чтобы подцепить приличного мужа. Я хотела получить и мужа, и степень. В те времена степень что-то значила». — Примеч. авт.
— Я просто не представляю, как он или мы сами могли бы сделать лучший выбор, — заметил Фрейман. — Конечно, она сможет принести пользу. Мы позволим 58-му ею заняться.
Пока ФБР занималось расследованием, то же самое делали Моррис, компартия и, как теперь стало известно, КГБ. Как-то ранней весной Моррис пригласил Еву на воскресную прогулку по сельским дорогам Иллинойса, Висконсина и Мичигана.
— Посмотри, как прекрасна наша страна и как много дает она людям, — сказал он. — Ты любишь Америку и все, что она отстаивает?
Вопрос ошеломил ее, показался
— Ну конечно. А разве не все так делают?
Во время другой поездки разговор завела она:
— Послушай, я собираюсь выйти за тебя замуж, но, кроме того, что ты удивительный человек и что я тебя люблю, больше я о тебе ничего не знаю. Чем ты занимаешься?
— Бизнесом. Не беспокойся, у меня приличный доход.
— В чем состоит твой бизнес, если тебе приходится ездить в Китай и Россию?
Про себя она отметила, что от ответа он уклонился.
— Я думаю начать новое дело с братом Беном. Можно будет и заработать деньги, и сделать доброе дело, если продавать форму и другие принадлежности для медсестер по почте; тогда там цены будут ниже, чем в розничной торговле. Я буду заниматься финансами, рекламой и маркетингом, но у нас будет достаточно времени друг для друга, и мы сможем путешествовать.
— Ты возьмешь меня в Рим? В свое время я изучала итальянский. Еще маленькой девочкой я мечтала о том, чтобы бросить монетки в фонтан Треви, загадать желание и посмотреть, сбудется ли оно.
— Возьму. Но не раньше октября.
Фрейман, Моррис и Дик Хансен, начальник Бойла, провели совещание, на котором единогласно приняли принципы стратегии. Было совершенно необходимо, чтобы Гэс Холл и МО (как они называли между собой Международный отдел Центрального Комитета) одобрили брак, как это делалось у коммунистов, и приняли Еву так же, как они приняли Морриса. Как это часто случалось, в вопросах тактики победила точка зрения Морриса.
— Я скажу Гэсу, что хочу жениться на симпатичной женщине со средствами и твердыми политическими взглядами. Скажу, что, если он хочет в них удостовериться, я буду рад ее представить. Ева может очаровать самого черта, она ему понравится, и, что еще важнее, он почует запах денег. Потом я скажу ему, что чувствовал бы себя спокойнее, если партия, может быть даже МО, ее проверит. На самом деле Гэс не видит дальше собственного носа, а МО наплевать, на ком я женюсь. Они считают, что женщины созданы, чтобы готовить, стирать и обслуживать мужчин. После того как Гэс одобрит брак, они будут повязаны своим решением и, что бы потом ни случилось, твердо будут его отстаивать.
Моррис привел Холла в дом Евы, где на того произвели сильное впечатление восточные ковры, украшения, произведения искусства, кожаные кресла, антикварная мебель, хрусталь и китайский фарфор. Он убедился, что Ева, как и говорил Моррис, дама с запросами и со средствами. Больше всего Холла заинтересовала табличка: «Продается», которую Ева поместила в палисаднике в предвкушении переезда к Моррису после свадьбы. Он во всеуслышание выражал свое восхищение. Такой шикарный дом должен стоить огромных денег. Может быть, Ева подумает, чтобы выделить небольшую часть своего огромного состояния его «клубу», который, как и она, занимается различного рода благотворительностью и помогает нуждающимся.
После этого Холл прислал три-четыре небольших свадебных подарка и несколько открыток. Поженившись 31 мая 1962 года, новобрачные ответили Холлу благодарственным письмом, приложив чек на 10 000 долларов для его «клуба». Ева не помнила, и не удалось найти никаких записей о том, компенсировало ли им ФБР эту патриотическую и, как потом выяснилось, весьма полезную взятку.
Вскоре после свадьбы Джек отправился в Москву для очередных консультаций. В течение 1961 года сотрудники КГБ пять раз встречались с ним в округе Вестчестер и передали в общей сумме 370 000 долларов. Предвидя крупные пересылки денег, КГБ хотел вместе с ним разработать более тонкие способы планирования и проведения встреч. В беседах с сотрудниками Международного отдела Джек тщательно собирал ценную развединформацию: Советы намеревались расширить и укрепить Берлинскую стену, но в то же время старались избегать действий, которые могли бы спровоцировать войну. Они считали президента Кеннеди неопытным, но «здравомыслящим» человеком, полагали, что теперь смогут «руководить» Кубой, и были близки к тому, чтобы развернуть по всему миру кампанию за мир и представить Соединенные Штаты угрозой всему человечеству. Советско-китайские отношения продолжали ухудшаться.