Операция «Спасите Пушкина»

Лайон Инна

Дэйв просунул голову, затем вошел в длинный полутемный коридор и окликнул:

– Эй, есть здесь кто? Я по объявлению о работе.

Ответа не последовало, но из глубины помещения, в конце коридора. раздавался какой-то монотонный гул.

Дэйв пошел на него.

В конце коридора была еще одна дверь, массивная железная, с электронным дисплеем, как у сейфов в фильмах про ограбления банка. Но и она была приоткрыта. Дэйв дунул в ладошки еще разок и вошел в ярко освещенное помещение.

Монотонный

гул издавала большая белая машина, похожая на гигантскую кофеварку в стимпанковском стиле со множеством ручек, кнопок и мигающих табло. Она занимала треть огромной комнаты, почти упираясь в потолок. Остальной интерьер представлял собой расставленные вдоль стен столы с компьютерами, стулья, коробки, полки с книгами. Повернувшись спиной к Дэйву, перед машиной стояли два зверька в белых халатах. Одного Дэйв сразу узнал по длинным белым ушам. Ага, знакомый расклейщик объявлений. Второй был побольше и помассивней. Судя по похожему на крысиный хвосту, это был крот.

Дэйв кашлянул. Оба белых халата повернулись к нему. Так и есть.

Знакомый заяц и пожилой крот с очками на самом кончике носа.

– Молодой еж, как вы здесь очутились? – спросил крот густым баритоном.

– Так это, обе двери были открыты – и входная, и вот. – Дэйв указал лапкой в сторону массивной двери.

Крот приподнял с носа очки и уставился на зайца, который закатил глаза под потолок.

– Ахиллес, вы опять забыли закрыть двери?

Заяц ничего не ответил, только уставился в пол и отвесил нижнюю губу, словно пытаясь вспомнить, закрывал ли он двери.

– Ассистент Кочерыжкин, я же вас просил быть повнимательнее. Мы не можем так халатно относиться к этому феномену. Научному феномену.

«Какой ужас, – подумал Дэйв, – бедный Ахиллес Кочерыжкин, ну и имечко, значит, не я один страдаю по вине начитанных родителей». Кто такой феномен, он пока не понял.

Крот повернулся к Дэйву:

– Молодой еж, вы по какому вопросу?

Дэйв достал из кармана мятый листочек с объявлением.

– Так это, вот.

– Ах, это. Конечно, конечно. Пройдемте ко мне в кабинет для собеседования. – И строго взглянул на зайца: – Двери. Двери.

Заяц помчался по коридору.

Дэйв и крот прошли в одну из комнат, выходящих в коридор. Небольшое помещение с письменным столом, парой стульев и несгораемым ящиком для документов, видимо, использовалось не часто. Крот переложил стопку книг со слоем пыли на верхней из них со стола на пол. Дэйв успел прочитать на верхней: «АС Пушкин». Ух ты, книги про летчиков.

– Присаживайтесь.

Дэйв сел.

Пока крот перекладывал книги, тяжелой лапой смахивая и ища что-то в стопке папок, Дэйв разглядывал ученого. Определенно, он раньше его нигде не встречал.

Вроде бы крот как крот, каких Дэйв перевидал немало в Колючем пригороде. Ну, может, немного

больше седых шерстинок между ушами, усы чуть пушистее, чем у обычного крота, и еще глаза – такие испытующие и зоркие, совсем не прищуренные и не подслеповатые, как у всех других кротов, что носят солнцезащитные очки и предпочитают тусклый свет.

Крот нашел нужную ему папку, вытащил оттуда лист и сел напротив Дэйва.

– Итак, вы пришли устраиваться на работу?

– Да, но только на время летних каникул.

– Хорошо, хорошо. Сколько вам лет?

– Полтора года. – Дэйв достал из кармашка шорт корочки о помете и положил на стол.

Крот взял их и прочел:

– «Девонте Заплаткин. Первый помет, девятый сын. Родители – Авдотья и Иммануил».

Дэйву показалось, что глаза крота лукаво блеснули.

– Девонте? Такое интересное имя.

– Вообще-то, я предпочитаю «Дэйв», – он потупился и добавил: – Это маме нравятся английские имена.

– Ага, а позвольте вас спросить, уважаемый Дэйв – насколько вы знакомы с русскими сказками? Что вам мама читала на ночь?

Дэйв понял, что работы ему не видать. В доме Заплаткиных были только английские сказки, романы, детективы, приключения и девять мальчиков с заковыристыми английскими именами.

Дэйв опустил глаза и взглянул на свои ладошки, но ни тереть их, ни дышать в них не стал.

Крот пытливо посмотрел на Дэйва. Похоже, что собеседование грозило так же быстро закончиться, как и началось.

– То есть имена Ершова, Бажова и Пушкина вам ничего не говорят?

Дэйв отрицательно помотал головой.

– Но это же великолепно. Вы приняты.

Дэйв не верил своим ушам. Вот так запросто взяли на работу за то, что он не читал русских сказок? Вот повезло. Но тут же насторожился. Что-то тут не складывалось. Это даже звучало как-то неправильно. Может, какой-то подвох?

– А что нужно делать-то? – спросил он, стараясь не выдать своей радости сразу.

– Делать почти ничего не нужно. Вы любите смотреть фильмы и играть в видеоигры?

– Ну да.

– Вам нужно будет просто смотреть кино или видеоигру, ну, может, немножко быть ее участником. Вы уже видели белую машину в лаборатории?

Дэйв чуть не ляпнул: «Стимпанк-кофеварку?», но вместо этого просто кивнул.

Довольный крот кивнул в ответ.

– Простите, я забыл представиться. Меня зовут профессор Олаф Виттардович Солянкин. Норвежские корни. И белая машина – мое изобретение.

– Ваш феномен? – повторил Дэйв ранее услышанное слово.

– Именно. Феномен мировой литературы. Слышали ли вы о машине времени?

– Так это же фантастика.

– Не только фантастика, но и классика.

Дэйв ничего не понял. А крот, то бишь Олаф Виттардович хохотнул, довольный своим каламбуром.