Операция «Странник»
Шрифт:
Егор, схватив Петю за рукав, утащил его в боковое ответвление коридора. Слишком уж странными выглядели Лафайет и Евсеев, слишком нервными показались интонации, что захотелось рядовому Шахназарову немного пошпионить за ними. Сергеев не сопротивлялся и позволил утянуть себя, только спросил шёпотом: «Ты чего задумал?» Однако Шах жестом заставил его замолчать, и оба они замерли, вслушиваясь в беседу.
– Жан, я хотел с тобой поговорить.
– Что случилось, Илья?
– Жан, мне страшно. Они расспрашивали меня о нём.
– Ты думаешь,
– Навряд ли. Но догадываются.
– Илья, мы ни в чём не виноваты! Это не он, понимаешь? Просто это кто-то очень похожий на Юру.
– Но ведь мы его…
– Не его, Илья, не его.
– Да, я тоже пытаюсь убедить себя, что это не он… но… не получается.
– Илья, шли всех, кто будет приставать к тебе с лишними вопросами. Не давай им ковыряться в нашем дерьме.
– Я постараюсь, если смогу! Но… мне всё равно страшно, Жан!
Лафайет и Евсеев замолчали и прошли мимо солдат, не заметив их. Шахназаров отметил, что астрофизик выглядел подавленным и напуганным, да и Лафайет показался каким-то помятым и невыспавшимся, его седые волосы растрепаны, будто он забыл утром причесаться.
Шаги за углом стихли.
– Что-то я нифига не пойму, о чём они говорили.
– Я тоже, – признался Шах. – Но говорили они о чём-то очень важном. Что-то тут произошло, и они скрывают это. И боятся.
– Надо нашим рассказать, может быть это и для них тоже важно.
– О, а вон капитан Чернов идёт, ему и расскажем!
Едва только они шагнули навстречу Чернову, тот, сделав строгое лицо, произнёс:
– Вы что здесь делаете, бойцы? Вот, Серёга, какая у нас дисциплина. Как кошки, которые гуляют сами по себе.
Эмпат улыбнулся и заметил, что у солдат ещё есть время приучиться к порядку.
– Я это… – произнёс Сергеев, – мы тут слышали…
– Рассказать хотели! – добавил Шахназаров.
– Дуйте на подготовку. Вас Глыба сейчас искать уже начнёт. Вот ему и расскажете, как шатаетесь, где попало.
Оба рядовых, забыв о том, что они собирались сделать, развернулись и убежали в противоположную сторону. Паранорм задумчиво смотрел им вслед.
– Они будто, и вправду, что-то важное хотели сообщить, – заметил Прошин, когда серые особовские комбезы исчезли за поворотом, а гулкие шаги растаяли на том конце коридора.
Однако на вопрос товарища, что такого важного могли узнать двое рядовых, промолчал. Не придав этому большого значения, они пошли дальше.
Женя продолжил прерванный разговор:
– Какая может быть связь между гибелью Чанова и появлением Странника? Не верю я в это.
Эмпат принялся объяснять, что этого не утверждает, что это просто его версия, ему так кажется. Женя посоветовал перекреститься, и Сергей обиженно засопел и действительно взял и размашисто перекрестился. И снова добавил, что это всего лишь его мнение, и он сам в нём пока не очень уверен.
– А вот мне интересно сейчас, как ты станешь добивать Лафайета? – спросил Сергей. – Опять книгу ему
Женя, не задумываясь ответил:
– Можно и книгу. А можно и в рыло. Способов много. Разберёмся на месте.
Прошин завёл шарманку, что потрясти француза, конечно, надо, но нужно делать это как-то поаккуратней. Главное, чтобы до скандала не дошло. Эмпат иногда становился нудноватым, душу вытягивал своими домыслами и сомнениями, и это взбешивало Чернова. Впрочем, капитан старался своего раздражения не показывать, Сергею и от Глыбы влетает постоянно.
Они дошли до каюты начальника станции. Лафайет располагался в одноместном люксе, и это хорошо, можно с глазу на глаз с ним переговорить, в спокойной обстановке. Хотя эмпат снова недовольно затарахтел: боялся, что капитан устроит Лафайету такую спокойную обстановку, что мало не покажется, как и предыдущим претендентам на звание преступника. Очень уж хорошо это у капитана получалось, и дыбы не нужно.
Лафайет открыл на стук и выглянул в коридор. Визит непрошеных гостей ему явно не понравился и он намерился снова закрыть дверь, но Женя поставил под неё ногу:
– Пару вопросов задать хотел. Всего лишь два вопроса. Это очень важно.
Лафайет ещё разок дёрнул на себя дверь и сдался, пропуская особовцев в комнату. Чем-то напуган, однако вёл себя, как и подобает начальнику станции, хотя уже и не как мелкопоместный князёк, каким казался в первый день пребывания солдат на МНС-1. Жан усадил гостей на кровать, а сам сел перед ними на стул. И при этом намекнул, что у него не очень много свободного времени, занят важной работой. Женя не стал тянуть кота за хвост и предложил Лафайету рассказать всё, что знает про обстоятельства гибели Чанова.
У Жана задрожал голос, видно, что не готов к такому вопросу в лоб. Его одутловатое лицо затряслось, но он взял себя в руки и успокоился. Эмпат прикрыл глаза и увидел взорвавшуюся картинку в голове начальника станции. Страх. Дикий, необузданный страх.
– Зачем вам это нужно? – спросил Лафайет. – Вы ведь инопланетянами занимаетесь!
Вместо ответа капитан завалил Жана своими вопросами. Что произошло с Чановым, можно ли было ему помочь, каковы шансы выжить…
Лафайет пожал плечами и ответил, что шансы есть почти всегда и почти у всех. Но не каждый сумеет воспользоваться своим шансом. Когда его спросили, мог ли кто-нибудь убить техника, Жан взорвался.
– Я прошу вас выйти вон, – еле сдерживая гнев, пересиливший страх, проговорил Лафайет. – И впредь не задавать мне больше подобных вопросов. Ни мне, ни сотрудникам станции. Учтите, я расспрошу всех своих подчинённых. И если вы продолжите свои приставания, подам на вас в суд. Выйдите вон, пожалуйста. И впредь не входите сюда. Я вас очень об этом прошу. И к моим людям не надо подходить со своими грязными подозрениями.
Эмпат схватил товарища за рукав и выволок в коридор. Тот вспомнил, что так и не вытащил книги из кармана.