Операция «Танненберг»
Шрифт:
– Погоди-погоди… – изумился Бурцев. – Русского?
– Ну, да русского – тоже [17] . Так вот, по приказу Его Сиятельства я послан в орденские земли высматривать, что творится на главной немецкой дороге, и обо всем увиденном извещать Витовта.
– На какой дороге?
– Да вот на этой же! – Скирв махнул в ту сторону, откуда появились Бурцев и водитель немецкого тягача.
Ага… Тракт!
– Мы по-над дорогой прошли, почитай, уже всю Пруссию, к Добжиньским владениям
17
В пятнадцатом веке в состав Великого Княжества Литовского входили русские территории.
– Вы были во Взгужевеже? – встрепенулся Бурцев.
– Были.
– И что там?
– Немцы там крепость строить замыслили. Путь заставой перегородили. Место от леса расчистили, землю сровняли. Тын ставят. И людей нагнали уйму. Больше, чем гарнизон в ином замке.
«Интересно, – подумал Бурцев. – Очень интересно. Выходит, Взгужевежа отстраивается заново».
– Большая война скоро. Литовцы и поляки с русинами против ордена рати собирают. И орден тоже, вишь, готовится. Знаешь, какими союзниками обзавелся орден-то?
– Ну-у-у… – неопределенно протянул Бурцев.
– Вот и мы пока плохо понимаем, что за люди это. Да и люди ли вообще. Ездят на железных повозках без лошадей, из бомбард стреляют без фитилей и запальных огней. Даже по воздуху летать умеют на чародейских птицах. Колдовское племя – одно слово. А называют себя Небесным воинством и Хранителями Гроба.
Бурцев кивнул. Знакомая легенда.
– И откуда их призывают тевтонские магистры под свои знамена – не ведомо никому. Сколь лазутчиков сюда ни шли – толку мало.
– А что? – Бурцев осмотрел жмудина, его рогатину, шкуры. – У Витовта, кроме вас, других разведчиков нет?
– Ну почему же? Есть и другие. Но они все больше по градам, замкам и поселениям тевтонским ходят. А мы, вот, в глухомани – за дорогами следим. Кто куда едет, да с какими силами. Мы, жемайтины, с детства привыкли по лесам таиться, как никто другой.
– В самом деле? И кто же вас к тому приучил?
Скирв нахмурился:
– Тевтоны же и приучили. Со своими колдунами. Давно уж орден Жемайтию под себя подминает. Давно бесчинства творят рыцари креста в наших землях. Режут, жгут… Известное дело: коли народ не покоряется, немцы его истребляют.
– Ну, целый народ-то, небось, не истребят.
– Почему же? Захотят – истребят. Пруссов, вон, извели всех до единого, теперь за нас принялись.
– Пруссов? Извели?
– Ага. Вся Пруссия нынче – сплошь немецкая область. И говорят в ней по-немецки. Ни одного прусса здесь уже не встретишь, даже в самых глухих местах. Никого не осталось.
– Ну, один-то еще есть, – тихо пробормотал Бурцев.
Бедный-бедный дядька Адам… Каково это – узнать, что все твое племя вырезано под корень. Участь последнего из могикан – штука пренеприятнейшая.
– Что
– Да я так, о своем. Задумался просто.
– Ты того, Вацлав… не серчай, что бросился на тебя с рогатиной. Ну, сам посуди. Слышим – у тракта бомбарды немецкие палят. Мы – скорее сюда. Глядь, – ты гонишься за немцем, хранителем этим небесным, и догнать никак не можешь. Я и решил подсобить. А ты – в драку. А потом еще по-немецки кричать начал. Ну, думаю, тоже немец. Вот и хотел пропороть тебе брюхо. Откуда ж мне знать было, что из поляков ты?
– Эх, Скирв-Скирв, напрасно ты мне подсобил, – тряхнул головой Бурцев. – Пленный нужен до зарезу.
– А-а-а. Понимаю. Мне бы тоже полонянина поймать не мешало, да удержаться – веришь? – не могу никак. Надо схватить, допросить, попытать, а после – смерти мучительной предать. Так не выходит оно! Как вижу немца – в голове туман, и руки сами к рогатине тянутся. Тевтоны проклятущие и эти… колдуны-хранители, что похуже орденских братьев будут, почитай весь род наш перебили, а баб и детишек в сарае заживо пожгли. Все что осталось от рода – сам видишь. Ничего, почитай, не осталось.
Скирв обвел взглядов своих зверошкурых бойцов. По мнению Бурцева, их было не так уж и мало. Но у людей средневековья, наверное, свои мерки о большом и скудном роде.
Глава 51
– Ладно, не время об этом, – жмудин-жемайтин махнул рукой, утер повлажневшие глаза. – Скажи-ка лучше, Вацлав, что тебе самому удалось вызнать в этих землях?
– Вообще-то я не совсем в этих землях был, – осторожно ответил Бурцев.
– Да? – Скирв испытующе посмотрел на него. – А в каких же?
– Швабия. Шварцвальд…
– Хм… Где это? Названия вроде немецкие.
– Ну да, немцы там и живут. Да швейцарцы иногда заходят.
– Кто такие? За германцев? Против?
– Скорее против, чем за.
– И что там?
– Посольство было там от Великого Магистра ордена.
– Зачем?
– Союз с германским императором Рупрехтом Пфальцским готовили.
– С императором?
– Ну, с главным немцем.
– О как! – Человек в звериных шкурах поскреб давно немытую голову.
Резюмировал:
– Если вся империя на помощь тевтонам и колдунам-хранителям сбежится, совладать с такой оравой будет непросто.
В общем-то человек в звериных шкурах правильно улавливал суть большой политики.
– И что, союз заключен?
– Нет, – ответил Бурцев. – Рупрехта Пфальцского убили.
– Кто?
– Я.
Несколько секунд Скирв хлопал глазами. Потом гыкнул, хлопнул Бурцева по плечу здоровенной лапищей. Едва с ног не сшиб.
– Слушай, а ты молодец, Вацлав! Жаль, конечно, что этот немец Рупрехт не попал под мою рогатину, но и так тоже сойдет. Вовремя ты укокошил императора! Это ж, посуди, как оно славно все получается: пока новый объявится, пока то да се – уж война с орденом и начаться, и закончиться успеет.