Операция «Турнир». Записки чернорабочего разведки
Шрифт:
Финал «ближнего боя»
В феврале семьдесят восьмого года я интенсивно готовился к очередной встрече с канадцами. Однажды мой куратор по операции «Турнир» позвонил мне домой и попросил следующим утром приехать в штаб-квартиру в Ясенево. Рабочий день начался в кабинете Калугина.
— Анатолий Борисович, канадцы начали очередную кампанию против советской колонии. Объявили, о выдворении тринадцати человек — дипломатов и из торгпредства. Такого они еще не устраивали.
Я почувствовал: что-то произойдет с «Турниром». И не обманулся.
— Нам
— Вы хотите реализовать операцию «Турнир»? Предать гласности ее детали? Но остановит ли это канадцев?
— Щепетильность вопроса в том, что канадская спецслужба стравливает нас с «чистыми» — мидовцами, торгпредовскими, прессой — в списки выдворяемых они тоже попадают.
Озадаченные, мы с куратором покинули кабинет Калугина. Началось характерное для любого государства раскручивание политического давления. Через советскую прессу в адрес канадской стороны последовали обвинения в недружественных актах. ТАСС, «Правда», «Известия» писали о необоснованности обвинений в «недозволенной деятельности наших граждан в этой стране».
Сделала заявление и Коммунистическая партия Канады, в котором обращала внимание общественности страны на попытку отвлечь внимание от противоправных действий канадских спецслужб в отношении своих граждан. «Известия» писали о слежке КККП за политическими деятелями Канады, ее сотрудничестве с американскими разведслужбами.
О работе канадской спецслужбы по вербовке советских граждан пока не упоминалось. Шла обычная в таких случаях перепалка с обвинительным акцентом: «Нас выгоняете, а сами…» Приводились факты вмешательства ЦРУ в дела франкоязычного Квебека. И все это с использованием сведений из канадской прессы. Не миновал упреков даже генеральный стряпчий Канады Уоррен Олменд, который курировал КККП в 1971–1975 годах. Тот самый, что подписал документ о предоставлении моей персоне политического убежища под именем Майкла Дзюбы.
Свертывание операции «Турнир» фактически началось 10 марта 1978 года, когда в «Известиях» появилась обширная статья под интригующим заголовком «Кому это выгодно?» Часть ее была посвящена событиям, связанным с операцией «Турнир». Но и этого было достаточно, чтобы понять: наши органы госбезопасности располагают сведениями о «завербованном русском коммерсанте».
Прочитав статью, я понял, что в ближайшие дни мой коллега Саша начнет готовить дело «Турнир» к сдаче в архив. Наша сторона обвиняла КККП в попытках вербовки советских граждан, в подслушивании их квартир и учреждений. Обо мне было сказано, как о некоем сотруднике торгпредства М., ставшем жертвой происков канадской спецслужбы, упоминались документы на вымышленные имена и гарантийное письмо на случай моего бегства за рубеж.
Канадская пресса активно подхватила сообщения из Москвы. Тем не менее все попытки советской стороны смягчить скандал и помешать выдворению из страны хотя бы несколько «чистых» сотрудников успехом не увенчались.
И
Несколько дней мы работали над статьей «Паутина» о событиях 1967–1977 годов. Во второй половине марта она появилась в «Литературной газете». Мои фамилия и место работы были в статье изменены. Выступал я под именем Алексея Богдановича Мартынова. Но факты были изложены почти в полном объеме.
Ажиотаж вокруг публикации быстро улегся, и мне стало тоскливо: я потерял «ориентацию» при отсутствии острых ситуаций «ближнего боя со спецслужбой». Для меня исчезла линия фронта тайной войны — я оказался в глубоком ее тылу.
Воспоминания о «Турнире» грели душу, но не заменяли былую остроту восприятия окружающего мира. Я по крохам собирал разрозненные сведения об этом важном в моей оперативной жизни событии. Два тома с пометкой «хранить вечно» были сданы в архив, и доступ к ним для меня был закрыт. Но личное досье тоже под названием «Турнир» пополнялось. Когда я в 93-м от канадского «коллеги» узнал о названии операции с их стороны — «Золотая жила», в досье входило более семидесяти документов.
Взгляд за кулисы КККП
Когда с момента операции прошло пять лет, мое досье пополнилось новыми сведениями. Причем информация исходила с канадской стороны. Это был взгляд за кулисы КККП.
По заданию оттавской газеты «Ситизен» журналист Майкл Макдональд в течение нескольких недель вел расследование дела, связанного с «вербовкой» русского коммерсанта сотрудниками канадской спецслужбы. В январе 1983 года результаты его работы появились в канадской печати.
Журналист кратко изложил статью в «Литературной газете», одновременно давая обширные комментарии к действиям КККП в связи с вербовкой «московского агента».
Что же творилось в Канаде и штаб-квартире КККП все эти годы нашего «сотрудничества»?
В субботний день февраля 1978 года в доме Брюса Джеймса, одного из руководящих сотрудников КККП, раздался телефонный звонок. На другом конце провода был обеспокоенный глава КККП Роберт Сайммондс: «Русские преподнесли нам сногсшибательную новость. Я заеду за тобой. Нам надо обсудить, что же делать». Несколькими часами раньше советское официальное лицо посетило канцелярию премьер-министра Канады и предъявило ультиматум: если антисоветская кампания не прекратится, то советская сторона будет вынуждена предать гласности тот факт, что сотрудники КККП осуществляли разведывательную деятельность в других странах. Фабриковали фальшивые паспорта и подделывали письмо от имени кабинета министров. Это был вызов премьер-министру Трюдо, который однажды заявил, что КККП не проводит тайных операций за пределами Канады.