Операция «Валгалла»
Шрифт:
У Каннинга был сильно рассечен лоб над правым глазом. Потребовалось бы стежков пять-шесть, чтобы зашить рану. Говард торопливо накладывал ему повязку, используя индивидуальный пакет.
— Он в порядке? — спросил Бирр.
— Конечно, я в порядке, — ответил ему сам Каннинг. — Сколько нас осталось?
— Шестеро немцев, да нас трое. Еще Файнбаум, наверху.
— Нехорошо.
Он посмотрел в глазок в двери. Оставшийся вездеход отодвинулся в тоннель. Во дворе не было заметно никакого движения.
— На мой взгляд, они
— Тогда мы будем отступать по лестнице, этаж за этажом, как я и говорил.
Нос вездехода выдвинулся из тоннеля. Гоффер стал обстреливать дверь из тяжелого пулемета со скоростью 850 пуль в минуту. Каннинг и остальные спустились вниз, дверь над ними начала, сотрясаясь, разваливаться на куски.
— Это плохо, — сказал генерал. — Оставаться здесь не стоит. Лучше отойти на лестницу пока у нас есть еще выбор.
Он позвал немцев, и они все стали отходить назад.
Гайллар ужасно устал. Все тело ныло, болели колени. Поразительно, что он до сих пор ни разу не упал. Но сейчас, когда он ушел в правосторонний «Кристи», чтобы укрыться за соснами, он зацепился лыжей и упал. Он, кувыркаясь, пролетел довольно значительное расстояние, прежде чем смог остановиться. Лыжи остались на нем, и выглядели практически неповрежденными, что само по себе было удивительно. Похоже, что кости тоже целы. Но, Боже, как он устал. У него едва хватило сил, чтобы подняться на ноги. Гайллар обернулся и увидел, что Гештрин и два его товарища двигаются по склону совсем близко над ним.
Вдруг земля вздрогнула, раздался ужасающий грохот, словно подземный взрыв, и за спинами у финнов, казалось, закипел снег, образуя большое облако.
Лавина! В действительности, ничего удивительного, поскольку свежий снег выпал в самом конце сезона. Гайллар снова был на ногах, и понесся по склону почти вертикально вниз. Единственный способ уйти от лавины, быть все время впереди нее. Это первый урок, усвоенный им в детстве в Вогезах.
Невдалеке росли деревья, своего рода защита. Он свернул вправо, описав большую дугу, и в считанные секунды оказался под их прикрытием. Гайллар остановился посмотреть назад.
Лавина почти настигла финнов. Громадное белое облако опустилось на того из них, что спускался последним, совершенно поглотив, но Гештрину и второму финну удавалось держаться перед самым фронтом, и они успели свернуть в лес, и там остановиться.
Грохот лавины замер вдали. Гештрин поднял очки, высматривая Гайллара, чья красная куртка сразу его выдала. Финны стали спускаться. Француз, превозмогая боль, оттолкнулся и продолжил движение среди деревьев, вперед и вниз.
Файнбаум выглянул из огромного разбитого окна верхнего обеденного зала. Он смотрел вниз и на вездеход на другой стороне двора.
— Что происходит, мистер Файнбаум, — спросила Клодин Шевалье, скорчившись на полу.
— Что бы ни было, хорошего мало, маам. Пожалуй, нам с вами самое время пойти наверх.
Снова началась стрельба, сверху на них посыпались осколки стекла разбитого окна.
— Как скажете, мистер Файнбаум.
— Знаете, вы необыкновенный человек? — сказал Файнбаум.
Он взял ее под руку и повел к двери. Внизу во дворе вездеход продвинулся вперед.
Для Гайллара вид дороги внизу был равносилен впрыскиванию наркотика, он помчался к ней с воскресшей надеждой, хотя его преследователи были совсем близко, Гештрин спускался следом за своим компаньоном, молодым парнем по имени Сальми.
Гайллар глянул через плечо, понимая, что так продолжаться не может, что он слишком долго держится одной только волей. Остался единственный шанс, поистине самоубийственный, но он им воспользуется. Гайллар пулей летел вниз между деревьев к придорожной насыпи. Оказавшись на ней, он оттолкнулся палками в тот единственный, подходящий момент и оторвался от земли. Дорога мелькнула под ним. Гайллар перенесся через нее и мастерски приземлился в пушистый снег на другой стороне, соскользнув боком в поднятом им снежном вихре. В последний момент нос его левой лыжи зацепился за ветку дерева, скрытую под белым снежным покрывалом, Гайллар тяжело упал, лыжа сломалась.
Гайллар лежал, переводя дух. Над дорогой пронесся Сальми и с жутким криком врезался прямо в сосну.
Гайллар сел. Гештрина видно не было. Он расстегнул обледеневшие крепления и снял лыжи. Когда он встал на ноги, ему показалось, что его суставы отказываются работать. Он сделал неуверенный шаг и упал головой вперед, соскользнув с насыпи на дорогу.
Гайллар заставил себя встать, и пошел на заплетающихся ногах. Ему слышался гул, впереди на дороге, ярдах в пятнадцати, с насыпи соскользнул Гештрин. Он был без лыж и держал в руках винтовку.
— Нет! — крикнул Гайллар. — Нет!
Он отвернулся, и Гештрин попал ему в правое плечо. Гайллар лежал на спине, гул в ушах стал громче, он приподнялся на локте. Гештрин стоял, держа винтовку на груди. Теперь он стал ее поднимать.
Гул стал шумом двигателя, и из-за поворота дороги появился танк «Кромвель». Гештрин повернулся к нему лицом, подняв винтовку. Пулеметной очередью его бросило спиной в сугроб у дороги.
Гайллар лежал, слыша приближающиеся шаги, глубоко дыша, чтобы не потерять сознания. Он открыл глаза и с удивлением увидел, что склонившийся над ним офицер в форме танкиста имел на голове кепи, французскую военную фуражку.
— Боже! Неужели это правда? — произнес Гайллар на родном языке. — Вы француз?
— Конечно, мосье. — Офицер опустился на колено. — Дюбуа. Капитан Генри Дюбуа. 2-ая французская танковая дивизия. Мы сейчас продвигаемся к Берхтесгадену. Но кто вы?
— Это сейчас не имеет значения, — сказал Гайллар хрипло. — Вы знаете Арлберг?
— Ближайшая деревня. В двух милях отсюда.
— Всего в двух милях? — поразился Гайлар. — Должно быть, я бегал кругами там наверху. — Он приподнялся и ухватил Дюбуа спереди за одежду. — Слушайте меня, друг мой, и слушайте внимательно, потому что от этого зависят жизни.