Операция «Вурдалак»
Шрифт:
– А что ты скажешь о Мизине как о человеке? – неожиданно спросил Саблин.
Зотов некоторое время молчал, а затем медленно произнес:
– Я его, мягко говоря, недолюбливаю, но нелюбовь эта чисто субъективная и к делу относиться не может. Он мне не нравится, бывают же антиподы. Вроде бы внешне все хорошо: разговариваем, улыбаемся, работаем вместе, а внутри сплошная неприязнь, причем обоюдная. Нет, я против него ничего не имею. Он отличный работник, и в Зоне его все любят и уважают, но лично я отношусь
«Ты ему просто завидуешь», – усмехнулся полковник, но сказал:
– Я по службе нередко сталкивался с различными жуликами, пройдохами, откровенными мерзавцами и убийцами, и все они казались прекрасными людьми и пользовались огромной популярностью у женщин. Я все время спрашивал себя, где же хваленое женское чутье, а однажды даже усомнился: может, это именно зло притягивает женщин, как магнит.
Зотов вздохнул. Полковник же продолжал:
– Хорошо, когда этот антипод не твой непосредственный начальник.
Офицеры понимающе переглянулись.
– А что скажешь о Черкове?
Дмитрий пожал плечами:
– Я к нему тоже особой любви не испытываю, но на убийство, мне кажется, он не способен. Да и пьянь приличная, хотя как специалист претензий не вызывает, скорее, наоборот. Мне иногда кажется, что умные мысли посещают его голову именно в пьяном угаре.
– Каждому свое. У тебя тут многие пьют?
– Достаточно. Но на работе это не сказывается.
– Ты такой же демократ, как и Седой.
Зотов усмехнулся:
– Иначе нельзя. Во-первых, условия работы – сам понимаешь. А во-вторых, все эти люди науки – народ очень нежный, капризный, требующий особого внимания и понимания. Они порой как дети малые…
– Ничего себе дети, – перебил его Саблин, – так распотрошить офицера КГБ!
– Ну-у, – майор развел руками, – в семье не без урода.
Они свернули в следующий коридор.
– Гадюшник на месте, – удовлетворенно констатировал Саблин, указывая на дверь с нарисованной головой кобры. – Зайдем?
Зотов набрал личный код. Дверь бесшумно открылась, майор первым прошел в небольшую комнату и включил свет. Вдоль всех четырех стен стояли просторные стеклянные секции, в которых лежали, ползали, а когда включился свет, зашипели мерзкие и опасные обитатели. Посредине помещения находился рабочий стол с инструментами и приспособлениями для взятия яда и ухаживания за змеями.
Дмитрий непроизвольно содрогнулся и посмотрел на полковника. Саблин спокойно созерцал террариум. Вдруг зрачки глаз у Саблина резко расширились, и Зотов инстинктивно обернулся. Огромная гюрза изготовилась для броска. Сноровка не подвела Дмитрия, и резким движением от отбросил змею к стене. Саблин тут же двумя выстрелами из пистолета размозжил
– Ну и реакция у тебя, майор, – проговорил он, вытирая со лба пот. – Откуда только вылезла эта тварь?
Зотов показал приоткрытую крышку одной из секций.
– Терпеть не могу змей, – выдавил он из себя. – А реакция моя тут не при чем, просто повезло.
– В смысле?
– Гюрза очень опасна. Скорость ее броска даже фотоаппарат заснять не может – смазано получается. Но у нее есть один недостаток: длина броска змеи равна одной трети ее собственного тела. Эта бестия просто не смогла достать до моей ноги, и я успел ее откинуть.
– Понятно, – протянул Саблин. – На будущее учтем.
– Надо выяснить, кто здесь был в последний раз.
Полковник согласно кивнул. Он поднял змею и брезгливо бросил в контейнер для отходов.
Выйдя из террариума, офицеры увидели идущего к ним Мизина. Он широко улыбнулся:
– Змеюшками решили полюбоваться?
– Решили. А вы куда направляетесь, если не секрет? – осведомился Саблин, красноречиво посмотрев на Зотова.
– Сюда же. Мне надо взять порцию яда, – безмятежно ответил Сергей Иванович.
– Когда вы тут были в последний раз? – вступил в разговор майор.
– Вчера вечером, перед уходом домой.
«Да он артист, – пронеслось в голове у Зотова. – Подтверждает теорию, что преступник всегда возвращается на место преступления».
– И после вас никто не заходил?
– Не знаю. Вряд ли.
– Дело в том, – произнес медленно Дмитрий, – что одна из крышек секции была открыта. Лишь случайность спасла мне жизнь.
– Не может быть!
Профессор широко открыл глаза и испуганно смотрел то на майора, то на полковника.
– Чего не может быть? – уточнил Зотов.
– Я вчера брал только одну гюрзу и точно помню, что плотно закрыл крышку.
Офицеры переглянулись.
– В следующий раз будьте внимательнее, – попросил Дмитрий.
– Но этого не может быть! Я всегда очень внимателен! – Мизин беспомощно развел руками.
– Ты думаешь, это не случайно? – спросил Саблин, когда они вышли из отсека.
– Не знаю. Слишком много случайностей – всегда подозрительно.
8
Так как с начальниками Зоны и Особого отдела Елена познакомилась еще вчера, а с Зотовым даже очень близко, то свой первый рабочий день она начала с посещения директора Института.
Профессору Седому было пятьдесят два года. Он был невысоким, сухоньким и крепким, с большой лысиной. Добродушное лицо с печальными глазами полностью отражало его натуру. За глаза профессора называли ласково и уважительно дедом, и только четыре человека в Зоне знали, какие страшные опыты проводит в своей лаборатории этот добряк.