Операция «Выпускной»
Шрифт:
— Если тебе интересно, то я считаю, что Купер — очень симпатичный мальчик.
— Спроси любого, и он скажет, что Купер симпатичный. Его привлекательность никак не влияет на тот факт, что мы просто друзья. Он не заинтересован в чем-то большем.
Мама наклонилась так, словно вот-вот услышит большую сплетню.
— Но если бы был, ты бы согласилась?
Раздался дверной звонок.
— Спасенная звонком. Мы продолжим разговор позже.
— Ловлю на слове. — Она протянула мне миску с мороженым. — На дорожку?
Я с трудом проглотила целую ложку, не ожидая то ли такой порции, то ли холода. Затем обняла маму на прощание и пошла открывать
Купер стоял на пороге, и слово «симпатичный» снова пронеслось в голове, потому что, черт возьми, он действительно отлично выглядел. Кудряшки были уложены аккуратнее, нежели обычно, и он надел темно-синюю рубашку. Рукава были закатаны так, что стали видны предплечья. Внезапно я поймала себя на том, что не способна отвести от них взгляд, удивляясь, всегда ли они были такими крепкими, и недоумевала, почему не оценила их раньше.
— Охренеть, — сказал Купер. Затем его взгляд переместился за мое плечо, и он увидел мою маму. В его глазах мелькнул проблеск паники.
— Не волнуйся, я уверена, что она не услышала твоего ругательства, — прошептала я.
— Услышала вообще-то, — прокричала мама. — Но так как это просто восхищение твоей красотой, я охренеть как не против.
— Пока, мам! — Я захлопнула входную дверь за собой, надеясь, что свежий вечерний воздух поможет охладить жар моих щек.
— Прекрасно выглядишь, — сказал Купер.
— Достаточно дерзко и броско?
Он прошелся по мне взглядом сверху вниз, а мой желудок последовал за ним, поднимаясь и опускаясь.
— Все просто супер, — сказал он немного более низким голосом с хрипотцой, чем обычно, заставив мой желудок провалиться снова.
Я усмехнулась ему.
— Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь.
На щеках Купера появились ямочки.
— Как думаешь, я достаточно высокий и накачанный?
— Даже слишком, — пошутила я и взяла Купера под руку. В конце концов, мы же притворяемся, что стали ближе. Возможно, к таким незначительным жестам я скоро привыкну.
Купер открыл пассажирскую дверь своего грузовика, но перед тем, как отойти, наклонился и втянул носом воздух.
— Ты прекрасно пахнешь. Очень хорошо.
Мурашки покрыли всю мою кожу. К счастью, Купер уже обходил машину и ничего не заметил. Надо перестать так бурно реагировать. Ведь еще вчера вечером меня повергало в ужас от мысли, что симпатичный гребец будет прикасаться к моему колену и притворяться, что между нами есть что-то большее. Этот вечер ради красавчика-футболиста.
Чем дольше я об этом думала, тем больше укреплялась в мысли, что все мои чувства смешались, потому что связывала общение с Купером с соблазнением Мика, который мне нравится офигеть как давно. Конечно, поэтому я так бурно реагирую.
Положительная сторона? Предполагаю, все, что Купер заметил во мне, также должен увидеть во мне и Мик. Надеюсь. Ведь все парни устроены одинаково, правда?
Меня переполняла решимость. Я выпрямилась на сидении, не желая испортить прическу. Мик Пекер, жди меня. Надеюсь, ты готов.
Глава 10
Купер
Не надо было мне нюхать шею Кейт. Выглядел как ненормальный. Даже в кабине грузовика я улавливал аромат ее духов, тот же запах, что заметил прошлым вечером. В последнее время я замечаю слишком много. По крайней
Что, черт возьми, со мной не так?
Красивая девчонка попросила помочь ей соблазнить парня, а я по какой-то причине бросаю на нее похотливые взгляды и думаю о ее губах и духах, и ногах — чувак, нужно блокировать такие мысли.
Поэтому я сфокусировался на узкой дороге, освещаемой фарами, на деревьях по обеим сторонам от нее и на плане, как сделать так, чтобы Кейт привлекла внимание Пекера сегодня. Все, о чем я мог думать, что наша попытка с треском провалится, а я обнаружу, что ничего не знаю о поведении своих сверстников. Черт, может, приехав на вечеринку, просто предложить всем выйти на улицу и посмотреть на звезды. Чтобы до них наконец дошло: я не знаю, что требуется, чтобы быть крутым. Что только мое безразличие делает меня крутым в их глазах.
— Ты в порядке? — спросила Кейт.
Я продолжал смотреть на дорогу, пытаясь сохранить спокойствие.
— Да, просто задумался об озере.
— Когда ты не думаешь об озере?
Я улыбнулся Кейт, а она в ответ, и чувство, которое давно не ощущал, проснулось где-то внутри.
— Не хочу капать тебе на нервы, но ты столько пропустила сегодня. На озере был такой приятный ветерок, а облака скрыли солнце, что ощущалась приятная прохлада. Но ты бы, конечно, не смогла загореть, чего так упорно добиваешься.
— Вот и хорошо, что я не пришла. Ты думаешь, я хожу на тренировки, чтобы быть сильной?
Нет. Ты ходишь на тренировки ради тупого качка, который думает только о себе. Надо было вспомнить об этом, прежде чем в голове закрутились всякие странные мысли, из-за которых я совершил необдуманный поступок, разрушив непринужденность, царившую между нами.
— Обычно по выходным достаточно людно, но сегодня было не так много народа.
Озеро. Безопасная тема. Как только я буду отклоняться от плана, нужно вспоминать побольше информации о нем. И напоминать себе, что от Кейт мне нужна лишь помощь в тренировках, а приятное времяпрепровождение с ней идет как бонус.
— Может, стоит подождать до понедельника, и тогда уже потренироваться подольше.
Я бросил на Кейт сердитый взгляд, и она подняла руки в знаке примирения.
— Шучу-шучу, тренер Ворчун. Я не могу сдержать радость от того, что завтра пойду с тобой на озеро. Твоя челюсть точно отвиснет, когда увидишь, какого результата мы сможем достичь.
— Так-то лучше, — сказал я, смягчая голос.
Называть меня ворчуном несправедливо. Ведь я цепляюсь за любую возможность, чтобы повеселиться и почувствовать свободу перед тем, как проведу следующий десяток лет в скукоте. Я едва не рассказал Кейт об интернатуре, просто потому, что хотелось высказаться и выпустить пар. (Примеч.: в США термин «интернатура» означает не только последипломную практику врачей, но и работу в учреждении, на фирме и т. п., предполагающие ознакомление практиканта с новыми навыками, изучение какой-либо специальности и т. д.). Но и нытиком показаться не хотелось. И так достаточно того, о чем стоило бы волноваться сегодня для воплощения нашей задумки.