Операция «Юродивый»
Шрифт:
В воскресенье 1 марта 1953 года у Орлова был выходной. В служебном помещении, примыкавшем к комнатам Сталина, находились помощник коменданта Пётр Лозгачев, телохранитель Михаил Старостин и некоторые другие офицеры.
Дежурила в тот день и преданная служанка Иосифа Виссарионовича – кастелянша Матрена Бутусова.
На даче была налажена внутренняя телефонная связь. «Домофоны» стояли всюду, – даже в ванной и туалете. При помощи этих нехитрых устройств, вождь заказывал себе чай или еду, просил принести почту, и так далее и тому подобное.
Также
На землю опускался тихий весенний вечер, а в комнатах вождя по-прежнему не было никакого движения. Это казалось странным. Ведь обычно Иосиф Виссарионович вставал между 10 и 11 часами утра и сразу заказывал себе завтрак, который приносила верная Матрёна.
Пришла почта из ЦК, и в 23.00 Лозгачёв наконец отважился побеспокоить Сталина. Тот лежал на полу в малой столовой в пижамных брюках и нижней рубашке. Перенеся неподвижное тело на диван и накрыв пледом, охрана стала звонить сначала Семену Денисовичу Игнатьеву, сменившему арестованного Абакумова на посту министра государственной безопасности, а затем, по его совету, – секретарю ЦК КПСС Маленкову.
Георгий Максимилианович немедленно сообщил о нештатной ситуации Хрущеву и Берии. Вместе с Николаем Александровичем Булганиным они приехали на дачу около часа ночи. В комнату, где лежал Иосиф Виссарионович, вошли лишь Берия и Маленков. Вскоре они заявили охране, что Сталин спит, и запретили его тревожить. После чего все спокойно разъехались по домам.
Вызывать врачей и сообщать миру об инсульте руководителя великой страны ни один из его соратников не имел желания.
Впрочем, Лаврентий Павлович один из всех искренне сожалел о случившемся…
В ту же ночь Берия позвонил Вялову.
– Немедленно поезжай к Ванечке! – сказал и бросил трубку.
Полковник сразу понял всё.
Быстро собрался и, поцеловав спящую Катюшу, вышёл на улицу. Служебную машину решил не вызывать, чтобы не тревожить лишний раз шофёра. Заказал такси.
В помещении, где держали Юродивого, горел свет.
– Парню плохо! – сообщил один из офицеров, охранявших дачу.
– Почему раньше не доложили?
– Я звонил министру согласно инструкции…
Ванечка катался по полу в тяжёлом припадке. Кричал: «Сталин умер!» и выплёвывал огромные куски белой, словно мыльной, пены.
– Врача вызывали? – поинтересовался Павел.
– Зачем? – печально обронил
На миг пророку стало лучше.
Он приподнялся и, узнав Вялова, принялся несвязно бормотать:
– Беги! Беги из этой страны! Жену спасай, сына! А дядю Лаврентия забудь…
– Хорошо, Ваня, хорошо, я сделаю всё, как ты велел…
Юродивый заплакал.
– Где мой паровозик? – вдруг спросил тонким детским голоском, хотя через несколько месяцев ему должно было стукнуть 18.
– Здеся! – прокряхтел Глеб Васильевич.
Юноша аккуратно взял в руки любимую игрушку и прижал к сердцу.
– Ты, деда, тоже беги! Домой! Домой! Бабушку проведай! Она меня любит!
Он дико рассмеялся и задрожал.
– Дайте мне конфетку!
– Держи… – дед протянул внуку леденец.
Тот целиком запихнул его в рот и тут же отрыгнул.
Снова засмеялся.
И опять упал.
При этом каждая часть его худенького тела начала дергаться сама по себе. Рука – отдельно. Нога – отдельно.
Так продолжалось полчаса. После чего пророк затих.
Навсегда…
После смерти Сталина МВД и МГБ в очередной раз свели в единое министерство, руководить которым назначили, конечно же, Лаврентия Павловича Берию.
А бывшего шефа госбезопасности Игнатьева, дискредитировавшего себя «делом врачей», решили заслушать на заседании Президиума ЦК КПСС 26 июня 1953 года. Однако накануне он неожиданно заболел. И тогда всю мощь оголтелой критики кремлёвские небожители обрушили на самого верного соратника и, одновременно, главного конкурента в борьбе за власть.
После двух с половиной часов обсуждения его дела, Лаврентия Павловича арестовали и поместили на московскую гарнизонную гауптвахту «Алешинские казармы», издав в тот же день Указ «О преступных антигосударственных действиях Берия» за подписями Климента Ефремовича Ворошилова, недавно ставшего председателем Президиума Верховного Совета СССР, и его секретаря Николая Михайловича Пегова.
Этим указом Берия был лишён всех наград и званий, а также полномочий депутата Верховного Совета СССР, снят с постов заместителя председателя Совета Министров СССР и министра внутренних дел СССР. Последним пунктом постановлялось передать дело на рассмотрение Верховного суда СССР (то есть ещё до проведения следствия).
После этого никто из людей, чьим свидетельствам можно доверять, живым Берию не видел.
2 июля 1953 года на Пленуме ЦК КПСС Лаврентий Павлович был формально выведен из состава Президиума и ЦК и исключён из КПСС. Главным пунктом обвинения стало то, что Берия якобы пытался поставить органы МВД над партией. Выступления бывших соратников сопровождались эпитетами «буржуазный перерожденец», «мразь», «авантюрист», «подлец», «негодяй», «продажная шкура».
Особенно отличились Каганович и Маленков. Первый обозвал Берию «фашистским заговорщиком», второй – «пигмеем» и «клопом».