'Операция
Шрифт:
И все– таки без пенсне плохо. Он ведь долго придумывал, как глаза свои прикрыть. Очки ненавидел. Как попадался ему интеллигентишка в очках, так он первым делом их с носа хватал и об пол ногой. Правда, пенсне тоже попадались, но редко. Их он не давил каблуком. Коллекционировал. Потому что видел за этими смешными стекляшками невероятный изыск. А ведь он тоже изысканный человек. И со вкусом у него все в порядке, и с фантазией, и с образованностью. Вот он и выбрал пенсне.
На минуту возникла мысль: а вдруг в самом деле пристрелят?
Но
И все– таки мысль о смерти немного пугала. Поэтому, когда скрипнула дверь и вошел кто-то тихий и произнес:
– Добрый вечер, Лаврентий Павлович, – ему стало не по себе.
Он не узнал голоса. Но сразу понял, что разговор пойдет о главном. Попытаются сейчас вытянуть из него то, что только и держит его на этом свете, – бериевские тайны тайн, бериевские варианты будущего. Выдай он их, шлепнут его без зазрения совести. Но их-то он как раз и не выдаст.
– Как здоровье, товарищ Берия? – снова спросил осторожный голос.
– Х…во, – зло ответил узник.
– Что так?
Нет, где– то он этот голос слышал. Но где?
– А тебя, б…, посадить в подвал и пытать каждый вечер, какое у тебя будет здоровье, а?
– Неужели пытают?
– Нет, ж… лижут!
– Электроток? Уколы? Что-то я синяков и ран не вижу.
– А тебе только бы физическая боль? – Где он слышал этот голос? – Думаешь, когда душу травят, гордость топчут, совесть марают – это не пытка?
– Пытка, ужасная пытка.
– Слушай, как тебя там?…
– Это не важно. Я вам пенсне принес.
Он поспешно схватил свои стекляшки и нацепил на нос: сухой, белобрысый, осторожный, глаза водянистые. Где же он его видел?
– Что это ты так мягко стелешь?
– А мы с вами читать будем.
– Сказку? – насторожился Берия.
– Нет, документы кое-какие.
– А сам не умеешь читать?
– Между строк – нет. А вы мне как раз между строк и прочтете.
И белобрысый положил перед Берией на стол папочку с большой буквой "К" на обложке.
Эту папку Берия узнал бы из миллиона. Он сам вырисовывал букву тушью. Эта папка и была одной из самых тайных тайн. Может быть, самой важной.
Берия вынул из кармана платок и медленно протер стекла пенсне.
– А больше ты ничего не хочешь? – спросил он, криво усмехнувшись.
– Нет, – честно ответил белобрысый.
– Тогда пососи мою… Об этой папочке ты не узнаешь, понял?
– Почему?
– Потому! – остроумно ответил Берия. – Не дорос, говнюк.
– Грустно, – сказал белобрысый. – Я думал, вы хотите еще пожить.
Он взял папку со стола, повернулся и шагнул к двери.
– Стоять! –
– Я сказал, что вас приговорили к расстрелу. Я хотел вас спасти. Но, видно, вы жить не хотите.
Стекла пенсне покрылись туманом. Берия загнанно оглянулся на зарешеченное окно.
– А! – догадался белобрысый. – Вы думаете, вас кто-нибудь выручит? Дупель-пусто. Части НКВД разоружены. По московским туалетам валяются трупы чекистов, которые пустили себе пулю в лоб. Никто вас не выручит, Лаврентий Павлович. А мне вы не позволяете.
– Ты хитрый, да? Ты думаешь, я не понимаю, что, если я тебе раскрою секреты этой папочки, меня расстреляют через минуту. Я сам когда-то так колол врагов народа. Я им обещал жизнь…
– Именно поэтому я не стал бы вас обманывать, – пожал плечами белобрысый.
– А где гарантии?
– Ваши знания и есть ваша гарантия. Ведь этой папочкой ваши знания не ограничиваются, я думаю.
– Конечно нет.
– Вот вам и гарантии.
Берия набычился. Нет, слишком опасно. Эти сбрешут – недорого возьмут.
– Ничего я тебе не скажу.
– Ну что ж, если смерть вас не пугает…
– Не пугает! – выкрикнул Берия.
Белобрысый положил папочку снова на стол и вдруг со всего размаху влепил Берии звонкую пощечину.
Пенсне не разбилось, а вот из носа потекла юшка. И это было больно. И еще обидно.
Берия закрыл лицо руками, жалобно застонал.
– Ну? – спросил белобрысый хнычущего Берию.
– А ты мне обещаешь, что я буду жить? Я знаю еще много секретов.
– Я же сказал, – устало проговорил тот.
– Ты брешешь, сука!
Белобрысый ударил Берию в ухо.
– Не бей! Не надо! – взмолился Берия. – Я все скажу, только поклянись, что я останусь жить.
– Клянусь под девизом вождей Ленина и Сталина.
Берии послышалась ирония, но он отбросил свои подозрения, потому что боялся, что белобрысый снова ударит его.
Он схватил папку и раскрыл ее.
– Эта операция называется «Кристалл», – поспешно сказал он.
– Слушаю, слушаю… – Белобрысый сел и стал записывать за Берией…
«Где я его видел?» – думал Берия, когда белобрысый ушел. Он выложил белобрысому почти все о своем варианте операции «Кристалл». Кое-что оставил, конечно, про запас, на всякий случай. Может быть, и самое главное.
Мои ребята изучали гипноз, Мессинга даже подключили. Кое-что из этого интересное получилось. Пока не знаю, как назвать, но штука страшная – а казалось бы, обыкновенные слова…"
Берия самодовольно потер руки. Тут работать и работать – можно создать целую армию абсолютно послушных, подчиняющихся только его воле людей. И стоит ему сказать… Нет, кодовые слова он даже в мыслях не будет произносить. Ну вот, оказывается, не все потеряно, даже если его не выручат. Знания – сила. А его знаний было на очень много силы.