Операцию 'Шторм' начать раньше
Шрифт:
– А куда бы ты хотел лететь?
– Конечно, домой. В Витебск.
– Ну что ж, видимо, твое желание сбудется. Готовься потихоньку домой.
Ответ Сухорукова был не случаен: сомнения в применении войск все еще бродили в недрах Министерства обороны хотя бы уже потому, что ограниченному контингенту до последней минуты так и не была поставлена конкретная задача. Однако в это же самое время в Кабуле проходило совещание, которое наконец и расставило все точки над "i".
Глава 24
"НАЗНАЧАЕТСЯ ОПЕРАЦИЯ "ШТОРМ".
– ВЫСТРЕЛЫ ПРОЗВУЧАЛИ РАНЬШЕ.
–
– ВОЗВРАЩЕНИЕ "МУСУЛЬМАНСКОГО" БАТАЛЬОНА.
– ПОЗДРАВЛЕНИЕ Б. КАРМАЛЮ.
24 - 25 декабря 1979 года. Кабул.
Усаживались долго: кабинет представителя КГБ Бориса Ивановича (фамилию нет смысла называть, все равно она вымышленная) оказался небольшим, не хватало и стульев. Справа от хозяина сел Магометов, поближе к начальству протиснулся и советник при Джандаде полковник Попышев. Несколько комитетчиков вошли со своими стульями и сели у стены. Василий Васильевич Колесов, его заместитель по "мусульманским" делам, подполковник Швец и майор Халбаев заняли места у входа.
Больше и заметнее всего нервничал Магометов. Пять дней назад, 19 декабря, ему позвонил Устинов.
– Как идет подготовка к операции "Шторм"?
– после традиционных "как дела" спросил министр обороны.
– Какой "Шторм"?
– не понял Солтан Кеккезович.
– Как "какой"?
– удивился в свою очередь Устинов.
– Вы что, не знаете о предстоящей операции?
– Не знаю, товарищ маршал.
– Вам звонил Андропов?
– Никак нет.
– А его представитель, товарищ Иванов, что-нибудь говорил?
– Тоже нет.
– Да-а, - протянул министр.
– Ладно, это наши неувязки. Узнайте все у Иванова, вникните во все детали и знайте, что за ход операции отвечаете лично вы. До свидания.
– Ни о какой операции я не знаю, - попытался сделать удивленное лицо Иванов, когда Магометов приехал к нему в посольство.
– Как не знаете? Мне звонит министр обороны, член Политбюро и ставит задачу, а вы делаете вид...
– Да какая там операция, - махнул рукой, сдаваясь, комитетчик.
– Так, по мелочам. Чисто наше, специфическое.
"Мелочи", однако, оказались существенными. Уже на следующий день, 20 декабря, пришло указание Генштаба перебазировать из Баграма в Кабул "мусульманский" батальон. В тот же день Иванов наконец раскрыл карты: в Кабуле в ближайшее время должна поменяться власть, и задача советников - не допустить кровопролития и междоусобицы во время этой смены. По возможности изолировать, а где нужно, отстранить от командования войсками афганских офицеров, если они попытаются поднять людей. Дворец Амина, мосты, радио, телевидение, банки и тому подобные атрибуты всякого переворота блокирует батальон Халбаева. Самим Амином занимается группа полковника Бояринова, составленная из представителей Комитета госбезопасности и которая присоединилась к "мусульманскому" батальону перед самым вылетом в Афганистан и под его прикрытием тоже приземлилась в Баграме.
В то же самое время Магометов получил указание пересмотреть и места, где расположатся советские части.
– Какие части? Зачем? Я ничего
– Я всего месяц назад был у руководства страны, и никто ничего и намеком не дал понять о намечаемом.
Однако дело военных - выполнять приказы. Пришлось Магометову напрашиваться на прием к Амину, просить показать ему схему расположения частей. Амин вызвал начальника Генштаба полковника Якуба, втроем они вышли из кабинета во дворик, чтобы исключить любое подслушивание - то, что советские войска все-таки войдут в Афганистан, Амин держал в секрете даже от членов правительства.
С первого взгляда на схему было видно, что Якуб не зря провел время в академии Фрунзе: все советские части находились под контролем афганцев, в крайне невыгодных точках. Почти три часа изворачивался Солтан Кеккезович, чтобы переменить места дислокации. Переводчику Плиеву иной раз казалось, что Амин не сдержится - настолько решительно перечеркивал Магометов нарисованные его рукой знаки, но все же первым сдался именно Хафизулла, махнул рукой:
– Ладно, решайте все вопросы с начальником Генштаба. Как решите, так и будет.
Перед Якубом главный военный советник мог уже не только зачеркивать старые знаки, но и рисовать свои. Практически все части были выведены из-под ударов, если таковые, конечно, подразумевались.
Нервничал на совещании и Халбаев, хотя и по другому поводу. 20 декабря генерал-лейтенант Гуськов, "вечный дед", как прозвали его в Баграме десантники, поставил ему задачу совершить ночной марш на Кабул. Тут же сделал расчеты: расстояние - 80 километров, это на два часа движения.
Хабиб Таджибаевич успел хорошо изучить эту дорогу от Баграма до Кабула. Как-никак, а трижды за несколько дней пребывания в Афганистане его вызывали в столицу. Первый раз представлялся главному военному советнику, второй раз его повезли во Дворец Народов.
Сопровождавший посоветовал словно между прочим?
– Запоминайте коридоры, ходы, выходы, посты, лица. Водил долго, и в одном из коридоров вроде бы случайно нос к носу столкнулись с коренастым мужчиной с густой черной шевелюрой.
– Здравствуйте, товарищ Амин, - дружелюбно поздоровался с ним сопровождавший Хабиба посольский работник.
– А это, товарищ Амин, командир батальона, который будет вас охранять.
Амин цепко оглядел Халбаева.
– Сколько у вас человек?
– неожиданно спросил он.
Халбаеву перевели, и он назвал цифру, которую посоветовали указывать в посольстве:
– Четыреста.
На самом деле, если считать и группу "Зенит", возглавляемую Бояриновым и растворившуюся в батальоне, уже насчитывалось более пятисот пятидесяти человек.
– Сам Дворец охранять не надо, у меня надежные люди, - Амин оглянулся на стоявшего позади него высоченного майора. Тот утвердительно кивнул. Расположитесь где-нибудь на окраине Кабула, на всякий случай. Все распоряжения вам будет отдавать майор Джандад.
– Амин опять кивнул на майора и так же стремительно, как и появился, исчез в одном из коридоров.