Оперативный резерв

Макарова Людмила

– А надо было? – спросил Сурнин. Разговор ему не нравился, он инстинктивно скрестил руки на груди и отодвинулся от собеседника.

Басоргин окинул его взглядом.

– А надо – за Свет, – сказал он и снял «сферу».

– Здрассьте! – В комнату влетел запыхавшийся Саша Спешилов. – Извините, Эдуард Карлович, опоздал. О! Привет, Никита, а ты уже здесь?

– Так, Александр, присядь. У нас сейчас в связи с чрезвычайной ситуацией учебный процесс как-то притормозил, но я вот что думаю. Надо будет поручить Никите Михайловичу новичкам лекцию прочитать. Согласование учебных часов с начальством

я возьму на себя. А тема такая: «Эмоциональное выгорание у людей и Иных. Сходство и различие. Опасности и пути решения».

– Ни слова не понял! – заявил Сурнин.

– Не придуривайся, Никита, – вдруг сказал Басоргин, – все ты понял.

Саша округлил глаза, приоткрыл рот и перевел удивленный взгляд с руководителя на напарника и обратно.

– Я отъеду ненадолго, пока Аделаида здесь… Идите работайте.

– Куда идти-то, Эдуард Карлович? – растерянно спросил Спешилов.

– Опаздывать не надо! – отрезал Басоргин и встал из-за стола. – Нам только сумеречных маньяков и серийных убийц Иных сейчас не хватало, – проворчал он и пошел к дверям. – Найдите мне эту сволочь, ребята.

И ответственный дежурный вышел в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь.

– Устал, – сочувственно сказал ему вслед Санек. – Это ты его так? – спросил он Никиту.

– Это он меня, – огрызнулся Сурнин.

– Никита, а как тебе метки Дозора… – начал Санек.

– Никак! – Никита встал из-за стола. – Пошли отсюда. Не хочу больше я… – Он вдруг замолчал и как-то странно посмотрел на Спешилова, который сидел, подперев щеку рукой, и с нескрываемым интересом наблюдал за напарником.

– Саш, почему он Басоргин? – тихо спросил Никита.

– Чего-чего? – переспросил Спешилов.

– Пойдем-ка отсюда в самом деле, – предложил Никита.

Саша с готовностью вскочил на ноги и, ухмыляясь, проследовал за ним. Каждому Светлому дозорному случалось покидать офис в легком шоке после бесед со старшими товарищами. А случалось – и не в легком. Говорят, Антон Городецкий после разговора с наставником как-то вообще не в своем теле ушел…

И то, что Никита Сурнин, обуреваемый сейчас какими-то личными демонами, не оказался исключением, Саше скорее нравилось. Никита был старше по возрасту и поопытнее, а это как бы уравнивало напарников в правах и статусе.

Никита предусмотрительно отошел от крыльца и остановился.

– Саша, – серьезно обратился он к Спешилову и наконец заметил, как Санек на него смотрит. – Что со мной не так? Воронка на ауре?

– Все так, – заверил его Александр. – Вид у тебя чересчур озадаченный.

– Хм… Наверное… Ты давно с Басоргиным работаешь? – спросил Никита.

– Вторую неделю. Как оперативный резерв подняли и нас переформировали, а что?

– Силен, да? – прищурившись, спросил Никита. – И лет ему немало, так ведь?

– Ну да… – Саша перестал улыбаться и подозрительно уставился на Никиту, не понимая, куда он клонит.

– А теперь, внимание, вопрос: почему его зовут Эдуард Карлович Басоргин?

– Да ладно, – пробормотал Спешилов, – какая разница… Бориса Игнатьевича тоже все по имени-отчеству величают, а у него, между прочим, сумеречное имя есть.

– Я знаю, – кивнул Сурнин. – Но это маг вне категорий. Таких во всем мире

по пальцам пересчитать. Ему по должности и статусу положено. Какое у Ильи отчество?

– Э-э… – Саша недоверчиво качнул головой и прикусил губу.

Тут Никита сообразил, что перегнул палку. Сашу он знал едва-едва, и не с ним обсуждать такие темы. К Басоргину прицепился исключительно потому, что тот протопал коваными сапожищами по смятенной душе, безошибочно угадав момент, когда Никита не был готов к обороне. Но сам разговор Никиту поразил. Никто никогда не говорил с ним так предельно конкретно о таких туманных философских вещах, как Свет, Тьма и Сила. «Ты придешь к пониманию природы Света и людей, идущих за ним», – утешали его. Или: «Со временем ты узнаешь все коварство Тьмы», – обещали ему. «Ты сделаешь собственный шаг и собственный вывод, который примирит тебя с Великим Договором и существующим миропорядком». Ни один Светлый Иной ни разу не сказал ему: «Круши Тьму!» Или как сегодня выдал Басоргин: «Да ты, парень, десять лет не за то воевал!»

«Кто он такой, что приехал из глубинки, нигде особо не светился, а когда всех приперло и Дозор перешел на усиленный режим работы, его вдруг поставили руководить… Нет, не всей конторой, конечно. Но улицы города Москвы – это тоже немало! – подумал Никита. – Кому попало руководство такую должность даже временно не доверит. И по всему видно, что город он хорошо знает, работать умеет, а распоряжения отдает так, словно полжизни этим занимался. И первый уровень Силы у него скорее всего честный. Мне, конечно, не угадать, если сам не раскроется, Саньку – тем более, но голову даю на отсечение, что нет там никаких натяжек».

– Здесь что-то не так, – пробормотал Сурнин и вспомнил, что Саша по-прежнему стоит рядом. – Знаешь, ты не обращай внимания, – сказал он извиняющимся тоном, – что-то у меня последнее время все наперекосяк, а тут еще Эдуард Карлович ваш с нравоучениями. Отвык я от этого.

– Ага. Ну, раз ты снова с нами, Никита, тогда у меня вопрос. Кого мы ему ищем?

– Нашего мистера Икса в маске. Звать его Толян, ориентировку патрулям, наверное, уже разослали.

– У-уф, ерунда какая, я-то думал, еще кто завелся, – хмыкнул Санек и указал рукой в сторону метро. – Поехали, с ВВЦ начнем. Все равно больше неоткуда.

– А что на ВВЦ? – спросил Сурнин.

– По дороге расскажу.

* * *

На месте самовозгорания Тимофея Рожкова оба мага шагнули в Сумрак.

Никита присел на корточки в центре вымороженной поляны, все еще чистой от синего мха, огляделся, прислушался…

– Нет, два раза подряд так не везет, – сказал он и поднялся. – Пойдем отсюда. Кто что видел?

– Никто и ничего, – махнул рукой Спешилов и вслед за Никитой вышел в реальный мир. – Одна свидетельница – Иная седьмого уровня, остальные – люди. Все говорят одно и то же: на паренька набросилась горящая веревка, опутала, скрутила, он вспыхнул и исчез. А у фаерщиков полыхнул реквизит, хотя гореть там могли только обруч и факел, остальное – обычные жонглерские штучки. Как потом выяснилось, орги запретили им с огнем репетировать – боялись, что все заранее насмотрятся и сборов не будет. Да и администрация строго-настрого…