Оператор совковой лопаты
Шрифт:
По части добывания мёда диких пчёл он считается лучшим специалистом в роду. Невооружённым глазом видно, что старый кроманьонец размышляет над тем, как бы это всё половчее и поудобнее сделать. Ведь расставить такие жилища для насекомых вдоль пути ежегодного турне Голохвостых — очевидная идея. Мёд собрать по дороге туда, а потом — по пути обратно. И его будет достаточно. Но уж больно тяжеловесна и хрупка эта керамика. А столярное дело местным умельцам неведомо, поскольку достойного инструмента у них не бывало.
Это, конечно, придётся поправить. В свой черёд. Сейчас Мишке интересно другое. Его тревожит,
— Лучик, а все ли женщины рожают, когда совсем молоды?
— Многие. Иногда, если долго нет детей, а потом отяжелеет, то умирает при родах.
— А почему долго нет детей? — Мишка заинтересовался.
— Если её охотник бесплоден, то такое случается. Не все женщины готовы попробовать с другим мужчиной, огорчаются, думают, что это они неспособны дитя выносить. А потом начинают сомневаться, позволяют другим взять себя. Если лет больше, чем рука рук и ещё рука, половина умирает при родах. — Кроманьонец давит деревяшкой об стол ядрышко ореха, а крошку отправляет за щеку.
— Часто ли охотники бывают неспособны помочь женщине с обретением материнского счастья? — Кажется, тут какая-то недоговорка.
— Бывает. Иногда это так всю жизнь. А случается, что просто надо лучше стараться несколько лет подряд. — Не нравится тема старику. Неохотно отвечает.
— То есть, как я понимаю, есть мужчины, у которых нет детей. И есть такие, у кого редко бывают, — не отстаёт Мишка.
— Ну, наверное. Это женщины обычно обсуждают между собой. Ни одна ведь не хочет говорить своему охотнику, что его дети у неё от мужчин других племён, которые поймали её, когда она в лесу собирала ягоды, — в голосе Лучика слышится досада.
— А мужчины нашего рода, они что, тоже могут поймать чужую женщину и… того самого? — Становится уже откровенно интересно.
— Конечно. Так часто происходит. Они-то думают, что вот так поохотились…
— И что, женщины, которых, ну, того самого, не жалуются мужьям? Не требуют, чтобы их защитили?
— Можно убежать. Или отбиться. Только это случается редко. Когда роды разных племён оказываются поблизости друг от друга, то женщины всегда ищут орехи в лесу, или корешки, или травы.
Совсем интересная картинка. Прямо Содом и Гоморра. Или как там об этом говорят?
— Лучик, а бывает, что у женщины все дети от одного охотника?
— Бывает. Правда, первый ребёнок обычно случайный. Девочки, как подрастут, частенько проявляют к этому интерес. Ну, насчёт того, как оно это. С разными мужчинами пробуют и с юношами. А уж когда всем понятно, что не пустоцвет эта девушка, тогда к ней и приходят женихи.
— Слушай, так что, девчата путаются со всеми подряд, без разбору? — это Мишке совсем не нравится.
— Очень даже с разбором. Со своими обычно нельзя — родня. А вот с теми, кто из дальних мест, — частенько. Особенно если племена впервые встретятся. Оттуда и охотников себе берут или с ними остаются.
Мишка решил отдышаться. Не частить с вопросами. Если мужчина бесплоден, то для своей женщины он желанен до тех пор, пока… то есть такой охотник годится для утех. А по делу приходится обращаться на сторону. Причём если к незнакомым, то, скорее всего, попытки делаются с несколькими. Ну, так логичней. Ведь бесплодных мужчин и среди чужих можно встретить запросто, на них же знака не
Глава 32
Парусные затеи
Никакого желания ускорять технический прогресс среди кроманьонцев у Мишки нет. Не то что ему жалко делиться познаниями. Да ни капельки. Если не обращать внимания на такую мелочь, как металлургия, то одного выдрского алфавита достаточно, чтобы счесть его вклад в развитие здешней культуры неоценимым.
Представил, как будет выглядеть повествование «о доблестях, о подвигах, о славе», выбитое на каменной стене пещеры. Русскими буквами. На выдрском. Представил себе лицо археолога. Весело! На коре много не напишешь — записки да памятки. Не разовьётся письменная культура на такой основе. Без бумаги — по существу, целлюлозного войлока, без оседлых поселений, где можно содержать в порядке записи, протоколированная информация не сохранится. Разве что метрические сведения кочевники не выбросят при переездах, таская за собой со стоянки на стоянку стопы исцарапанной коры.
А Питамакан ставит зимний лагерь на берегу Большой Реки около навеса, где летом сушили рыбку. Дикари копают погреб в склоне холма. Скопировали его кладовку и теперь буровят нору. Если не наткнутся на каменный сплошняк, рано или поздно выйдут в район мостика через речушку, что перебросили рядом с мужским шатром.
Глина у них даром не пропадает. Делают насыпные землянки — манданы. Четыре столба, плоская квадратная крыша, наклонные стены. Кажется, он читал про нечто похожее. У племени онкилонов такие практиковались, если бы вспомнил, где они жили, наверное, и со временем бы определился, и с местом.
Сам-то Мишка в роду лучший плотник. В его распоряжении топор, долото, руки сильных мужчин, когда надо поднять нечто увесистое. Почти сексуальное удовольствие испытывает от работы. Каркасы этих поверхностных землянок он ставит, как семечки щёлкает. Печки складывать тоже его зовут, так что кирпичи, колосники, заслонки пекутся в обжиговой печи. Хорошо, что он не один со всем управляется. Есть помощники, когда требуется.
Осень нынче тёплая, дождиков мало. Дикари энергично обустраивают зимнюю стоянку, а у Мишки есть возможность помечтать об удовольствиях. С детства хотелось ему поплавать под парусом. Полотнище из хорошо выделанной кожи размером полтора на полтора Сайка по его просьбе сшила. Где надо, завязки приладила, петли да ремешки. Поставил он эту штуку на челноке. Мачту соорудил треногой. Стержень — вертикально, по центру, и две укосины провёл от вершины назад к бортам.
Поплыл. По ветру приемлемо, даже, кажется, немного удаётся подруливать веслом. А как чуть подрулишь, образуется крен. И ещё подметил, что движется посудинка не туда, куда он нос направил, а точно по ветру. Только немного тише.
Когда попытался ещё круче повернуть, опрокинулся. Плавает-то Мишка хорошо и весло заранее привязал к длинной верёвочке. Так что ничего не потерял. Накупался зато вволюшку, пока полотнище отвязывал от рея. Пока сам рей отделял от мачты, а мачту откреплял. Мочальные завязки пришлось резать, а с ремёнными возиться пришлось, пожалел. Парус потянуло ко дну, поэтому без конца отвлекался на него, пока не сообразил загнать под полотнище воздушный пузырь.