ОПГ «Деревня»
Шрифт:
– Галка, - заканючил Егор, - дай хоть гондонов пачку, на всякий случай!
Вынесла, как от сердца оторвала. Егор поинтересовался: «А кто там у нас сейчас за кладовщика, чо там вообще есть на складе, чем разжиться можно?»
– Ничем, - отрезала Галка, - трех одеял тебе хватит. Я сейчас там главная.
– Вот оно, сращивание частного капитала и власти, коррупция в чистом виде!
– прокомментировал Егор.
Выдала всё таки четыре одеяла, как на взгляд Егора — казенная, ничем не примечательная вещь, у
Андрюха посмотрел на карабкающееся в зенит солнце, перевел взгляд на дорогу и заключил: «К обеду доедем до Могузлов, а там до Верхних Тыгов — километров восемнадцать, к вечеру доберёмся». На улице царила благодать и великолепие, не жарко пригревало, немногих насекомых по осеннему времени сдувало ветерком. Ни гуси над душой не гогочут, требуя жрать, ни в двери не стучат, выпрашивая бутылку, ехай себе вдаль, в чуть дрожащее марево на горизонте...
Добрались до границы с зоной отчуждения, Андрей поскрёб затылок: «Прямо держаться надо, сухой лог, вон слева который, кончится когда, тогда налево и прямо. Не должны заблудиться. На крайняк — на трассу выедем, сейчас Катин тракт там идет, где старая трасса наша была, Серёга говорил». Двинулись прямо, стараясь держаться прогалин и не выпускать из вида лог, как ориентир.
Громкий свист застал из врасплох, Егор с перепугу запутался в ремне, в попытках снять ружье, висевшее за спиной. Андрюха, напротив — весьма грамотно спрыгнул с лошади и сейчас стоял, прикрывшись ей, с оружием на изготовку. Кусты раздвинулись, оттуда выехал конный, крича: «Азат, Азат!»
«Свои, по ходу!» - С облегчением бросил Егору Андрей.
Выдвинулись навстречу, худо-бедно столковались. По всем признакам — это был дозор из Азатовских. Воин с луками, где на ломаном русском, где мимикой — объяснил, что проводит их. Дальше тронулись втроем. С проводником дорога оказалась веселей, не надо было искать путь, тропку уже наездили. Как заметил Андрей: «По тем же местам идем, где старая шоссейка была. Только заросло всё и лес стоит».
Вскоре выехали к Могузлам, вместо довольно большой деревни из будущего перед их глазами предстал хутор-переросток. Несколько деревенских изб соседствовали с юртами, вокруг стояло несколько просторных загонов из жердей, сейчас пустые. Проводник представил их местному начальству и пришпорив коня — поскакал обратно.
Местный начальник, про себя его Егор стал называть подбийком, встретил их радушно, что-то скомандовал засуетившимся женщинам и пригласил к костру. К счастью, по русски он разговаривал не в пример лучше проводника. Сразу сказал, что выделит провожатых к Азату, но по законам гостеприимства обязан их накормить и напоить после дальней дороги. И перед предстоящей дорогой тоже. Отказываться было не с руки, отправляли то отношения налаживать, а не врагов наживать.
Поэтом отказываться не стали, привязали лошадей у коновязи. Егор достал из сумок одно одеяло, решив что Азату и трех хватит, там же из бижутерии выудил пакетик с какими-то серёжками и в качестве даров преподнес всё это подбийку. Тот явно обрадовался, ещё громче закричал
В результате этих восточных церемоний и расшаркиваний Егор набил свою трубку табаком хозяина, тот — гостя. Только Егор придвинулся к костру, поискать ветку, раскурить трубку, как Баиш (так звали хозяина) из кисета достал зажигалку, чиркнул — загорелся язычок пламени. Протянул ему, удивленный Егор взял, посмотрел — крикет. Прикурил, обалдевая, отдал подбийку. «Не пались!» - Передразнил он про себя Серёгу.
– «Тут артефакты уже по рукам гуляют и никакого футурошока у аборигенов». Табак понравился, крепковат, но чувствовалось, что настоящий, не соусированный эрзац. Хозяин в ответ тоже похвалил, может из вежливости.
Тут девки притащили фарфоровую супницу, которая оказалась заварочным чайником и пиалы, накрыли поляну и разлили чай. Сам чай оказался не совсем чаем, Егор уловил в нем ноты зверобоя, душицы, ещё чего то помимо черного чая. Необычно и вкусно. После чая выставили дымящийся казан с шурпой, где плавали в наваристом бульоне увесистые такие куски мяса. Руками никто, как оказывается — не ел. Подбиек орудовал большой деревянной ложкой, Егору с Андреем девки, стреляя глазками, поднесли такие же. Те отказались и достали свои, из нержавейки. Егор, чтя законы гостеприимства — сходил до лошади и достал бутылку настойки.
По косвенным признакам гости поняли, что подбиек держал Могузлы в крепком кулаке, так как к дастархану с ними и тем более к настойке — больше никого не пригласили. Невдалеке расположился группа пожилых аксакалов, одетых победней, которых женщины не обделяли едой и чаем, но тем не менее - социальная дистанция соблюдалась. Молодежи и мужчин в пределах видимости не наблюдалось, видимо — занимались делом. Судя по отсутствию скота — как минимум выпасом. Как максимум — пахали они у Баиша как папа Карло.
Выставив на стол, предупредил, хозяина, что это вино, уместно ли будет? Тот плеснул себе в пиалу, попробовал. Заулыбался, авторитетно заявил, что это не вино совсем, а мулла пусть идет далеко и лесом, его здесь нет. На гарнир полагались пресные жестковатые лепёшки. Ели из одного казана, под шурпу уговорили настойку. Оказалось вкусно, не хватало привычных специй и остроты, но вкусно! После плотного обеда осоловевшим путникам вновь принесли чая, уже просто черного. Причем такого, что Егору похвалил Галку, что не дала ему магазинного чая на презенты, не дав тем самым опозориться. К чаю после обеда выставили пиалы побольше с медом и сливками.
Подбиек во время послеобеденного чаепития затягивал его как мог, задерживая гостей. Выражал сожаление, что таких замечательных гостей сейчас полуголодных и уставших отправлять в дорогу до Верхних Тыгов, предлагал остаться. Грозился зарезать барана и накормить гостей по человечески. Егор намек понял, сходил ещё до вещей, скрепя сердце достал бутылку и презентовал её хозяину. С сожалением заметив, что с удовольствием бы остался, но обещал приехать в гости к Азату. Так что пусть хозяину горечь от расставания скрасит эта бутылка. Взаимный обмен любезностями по консистенции стал напоминать патоку.