Опиумная война
Шрифт:
Рин смотрела на столб пепла и наблюдала, как растекается дым, словно от вечно горящей топки.
Федерация Муген превратилась в своего рода версию Чулуу-Кориха. Остров за узким проливом стал каменной горой. А его жители — пленниками, застывшими в движении, только их никогда не пробудят.
Неужели она и впрямь уничтожила остров? Рин не могла в это поверить. Это невозможно. Она не может быть причиной подобного стихийного бедствия. Это ужасное совпадение. Случайность.
Неужели это и
Но она почувствовала момент извержения. Она желала этого. Чувствовала, как прервались жизни всех этих людей. Чувствовала восторг Феникса, утолившего жажду крови.
Силой своего гнева Рин уничтожила целую страну. Она поступила с Мугеном так же, как он поступил со Спиром.
— Остров мертвых находится в опасной близости от облака пепла, — закончил Катай. — Просто чудо, что ты выжила.
— Нет, не чудо, — отозвалась она. — Это воля богов.
Катай явно пытался подобрать слова. Рин наблюдала за ним, по-прежнему ничего не понимая. Почему Катай не обрадовался, увидев ее? Почему выглядел так, будто случилось нечто кошмарное? Она выжила! Она невредима! Она сделала все это, находясь в храме!
— Я должен знать, что ты сделала, — наконец сказал он. — Ты этого хотела?
Рин задрожала, сама не зная почему, и кивнула. Какой теперь смысл лгать Катаю? Какой смысл лгать кому-либо? Все знают, на что она способна. И Рин поняла — она хочет, чтобы они знали.
— Ты этого хотела? — повторил Катай.
— Я же сказала, — прошептала она. — Я обратилась к богу. Сказала ему, чего хочу.
Катай выглядел ошарашенным.
— Ты говоришь… так это твой бог, это он… он тебя заставил?
— Бог меня не заставлял, — сказала Рин. — Боги не делают выбор за нас. Они лишь предлагают свою силу, а мы можем ею воспользоваться. Это сделала я, по собственной воле. — Она запнулась. — И я не сожалею об этом.
С лица Катая отхлынули краски.
— Ты убила тысячи невинных людей.
— Они меня пытали! Они убили Алтана!
— Ты сделала с Мугеном то же, что Федерация сделала со Спиром.
— Они это заслужили!
— Как можно заслужить такое? — воскликнул Катай. — Как, Рин?
Это ее поразило. Почему он так на нее злится? Он представляет, через что ей пришлось пройти?
— Ты не знаешь, что они сделали, — прошептала она. — Не знаешь, что они планировали. Они собирались убить всех никанцев. Им плевать на жизни людей. Они…
— Они чудовища! Я знаю! Я был в Голин-Ниисе! Несколько дней лежал среди трупов! Но ты… — Катай сглотнул, поперхнувшись словами. — Ты стала такой же. Гражданские. Невинные люди. Дети, Рин. Ты сожгла всю страну и ничего не чувствуешь.
— Они были чудовищами! — завопила Рин. — Они не были людьми!
Катай открыл рот, но не произнес ни звука и
— Тебе когда-нибудь приходило в голову, — медленно выговорил он, — что именно так они думали о нас?
Они уставились друг на друга, тяжело дыша. В висках у Рин стучала кровь.
Да как он смеет? Как смеет стоять перед ней вот так и обвинять в жестокости? Он не видел, что творится в лаборатории, не знает, что Широ собирался уничтожить всех никанцев… Не видел, как Алтан вошел в порт и вспыхнул факелом.
Она отомстила за свой народ. Спасла империю. Катай не имеет права ее осуждать. Она ему не позволит.
— Уйди с дороги, — рявкнула она. — Мне нужно к своим.
— Зачем, Рин? — устало выдохнул Катай.
— У нас много дел, — бросила она. — Еще не все закончилось.
— Ты это всерьез? Ты что, не слышала мои слова? С Мугеном покончено! — выкрикнул Катай.
— Дело не в Мугене. Муген — не последний враг.
— О чем это ты?
— Я собираюсь объявить войну императрице.
— Императрице? — опешил Катай.
— Су Дацзы выдала нас Федерации. Вот почему нас нашли, они знали, что мы в Чулуу-Корихе…
— Это безумие, — сказал Катай.
— Но они сами признались! Тот мугенец сказал…
Катай уставился на нее.
— И тебе никогда не приходило в голову, что у них есть причины солгать?
— Только не про это. Они знали, кто мы. Где нас искать. Об этом знала только она. — Дыхание Рин участилось, и вернулась ярость. — Я хочу понять, почему она так поступила. А потом я ей отплачу. Заставлю ее страдать.
— Ты сама-то себя слышишь? Какое имеет значение, кто кого продал? — Катай схватил ее за плечи и встряхнул. — Оглянись вокруг. Посмотри, что творится в мире. Все наши друзья погибли. Нэчжа. Рабан. Ирцзах. Алтан. — При каждом имени Рин вздрагивала, но Катай безжалостно продолжал: — Весь мир лежит в руинах, а ты хочешь воевать?
— Война уже идет. А на троне империи сидит предательница, — упрямо сказала она. — Я хочу ее спалить.
Катай выпустил ее руку, и выражение его лица поразило Рин.
Он смотрел на нее, как на незнакомца. Он ее боялся.
— Не знаю, что с тобой случилось в том храме, но ты больше не Фан Рунин.
Катай оставил ее на палубе в одиночестве. Не стал ее провожать.
Рин увиделась с цыке в камбузе, но не осталась. Она была слишком истощена. Она вернулась в каюту и заперлась.
Она подумала… понадеялась, что появится Катай, но он не пришел. И когда Рин расплакалась, некому было ее утешить. Она задыхалась от слез, уткнувшись в матрас. Она приглушила рыдания в соломе, но потом ей стало плевать, и Рин громко взвыла в ночную темноту.