Оплата – наличными
Шрифт:
– Я не стану этого делать! Погоди!
– Ты сделаешь это, или мне придется от тебя избавиться, Джонни. Выбора у тебя нет.
Удар, полученный по голове, когда я выпал из машины, мешал мне ясно мыслить. Если бы не слабость после аварии, я, может быть, попытался бы отобрать у нее пистолет. Но сейчас я понимал, что не успею добраться до нее и она выстрелит, а что она выстрелит, я понял по ее взгляду.
– Иди, – сказала девушка тихо. – Мы и так уже много времени потеряли.
– Но зачем?
– Все потом. Ты будешь меняться с ним одеждой? – На ее лице застыла ужасная улыбочка, а палец, лежащий на курке, побелел
– Да.
Она успокоилась и перестала улыбаться:
– Быстрее, Джонни.
Ощущая холодную испарину на лбу, я подошел к Полу и принялся раздевать его. У него не оказалось никаких наружных повреждений, поэтому не было и крови. Я переоделся под наблюдением Деллы, все еще держащей меня под прицелом. Потом я одел Пола в свою одежду. Это была ужасная работа, но я справился. Однако, когда дело дошло до моих туфель, я сдался.
– Я не могу.
– Брось их в машину. – Ее голос дрожал, как и мой. – Решат, что туфли слетели при аварии. Посади его за руль.
Я подтащил Пола к машине. Весил он немало, и мне с трудом удалось поднять его. Я подпихнул мертвеца к водительской двери, и он упал на руль.
– Дерни шланг карбюратора, – приказала она, – намочи носовой платок и подожги.
– Нас могут за это посадить, – сказал я, тяжело дыша.
– Давай, давай! Ящик с инструментами прикреплен снизу к крышке багажника. Тебе понадобится гаечный ключ. Быстрее!
Пока я отвинчивал шланг, обжег себе голову о блок цилиндров. Я работал в каком-то трансе. В голове пульсировала боль, а ноги были словно резиновые. Я сделал все, что она сказала. И обвязал носовой платок вокруг шланга, из которого потек бензин.
– Теперь подожги.
Я чиркнул спичкой. Через секунду из двигателя выскочил длинный язык пламени и сразу раздался вширь.
Я вовремя отпрыгнул.
Делла подбежала ко мне.
– Идем! – сказала она. – Пока никто не появился.
Я пошел с ней, потому что больше мне ничего не оставалось.
Мы шагали быстро и молча, пока отсвет пламени горящей машины не пропал из виду, а мы не вышли на белый мягкий песок пляжа.
– Погоди, Джонни, – сказала она и остановилась.
Я повернулся, чтобы взглянуть на нее. Делла все еще держала в руке пистолет, но на меня его больше не направляла.
– У нас нет времени, но мне надо поговорить с тобой. Жаль, что я так мало о тебе знаю. Удивительно – мы случайно встретились и сразу попали в такое положение. Ты понимаешь, что теперь ты и я должны полностью доверять друг другу и все время быть друг с другом, как если бы прожили вместе несколько лет? Какие у тебя нервы? Ты честолюбив? Мне бы хотелось знать, что ты за человек.
– Ты понимаешь, что нас могут отправить в тюрьму за то, что мы сделали? – спросил я. – Ты, наверное, с ума сошла, если…
– Не беспокойся. Никто ничего не узнает. Хочешь получить деньги? Много денег, Джонни? Если ты умеешь владеть собой, мы можем получить полмиллиона долларов – половина тебе, половина мне.
Я замер. Четверть миллиона долларов! Это было то, о чем я мечтал.
– Ты меня обманываешь, – сказал я.
– Сядь. Времени мало, но я все же объясню тебе расклад. Садись, Джонни, и слушай.
Я сел. Она расположилась в нескольких ярдах от меня, положив пистолет на колени; лунный свет падал на ее лицо, и, несмотря на растрепанные волосы и засохшую на щеке
Делла коротко поведала мне, что погибшего звали Пол Вертхэм, он был очень большим человеком в игорном бизнесе и владел тремя казино.
– Его организация стоит несколько миллионов, – рассказывала Делла. – Как только станет известно, что он погиб, налетят стервятники и все растащат. В каждом казино у него есть менеджер. Они все приберут к рукам, предоставив мне свистеть в кулак. Но пока они думают, что он жив, кое-что можно сделать. Вот такой расклад. Одной мне не справиться. Ты можешь мне помочь. Мы можем взять полмиллиона, и ты получишь половину – двести пятьдесят тысяч долларов. Это легко. Тебе понадобятся только крепкие нервы, и, если будешь делать то, что я тебе говорю, все пойдет как надо.
Я вполне мог бы отказаться и пойти на риск получить пулю в спину, если бы вспомнил слова Тома Роша о том, что неожиданно появившиеся большие деньги ведут к большим неприятностям.
Но я не отказался. Я вдруг понял, что она говорит совершенно серьезно, и начал раздумывать, что можно купить на такие деньги.
– Каким образом ты скроешь его смерть? – спросил я. – Как ты думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем о ней узнают?
Она улыбнулась, потому что поняла: я попался на крючок и ей остается только выбрать леску, что бы он поглубже зацепил меня и не дал бы мне сорваться.
– Нам надо молчать три-четыре дня, не больше, и деньги наши. Это просто.
– Говори.
– В каждом казино есть большой резерв наличных на случай, если в банке выходной или еще что-нибудь. Казино в Линкольн-Бич обслуживает миллионеров. У него в резерве полмиллиона наличными. Каждым казино управляет свой менеджер. Джек Рикка – в Лос-Анджелесе, в Линкольн-Бич – Ник Райзнер, в Париже – Пит Левински. – Наклонившись вперед, она говорила тихо и быстро, и я не пропускал ни слова. – Пол хотел ехать в Париж, когда ему сообщили, что Райзнер запустил лапы в резерв, чтобы покрыть собственный проигрыш. Надо было действовать быстро. Но в Париж тоже необходимо было съездить, и он договорился, что в Линкольн-Бич поедет Рикка. Пол позвонил Райзнеру и сказал, что Рикка уже выехал и ему надо предоставить все документы. Но в последнюю минуту Рикка запил. Время от времени он прячется где-нибудь с ящиком виски, и больше о нем ничего не знают до тех пор, пока он снова не появляется. Полу пришлось отменить поездку в Париж. У него не было времени сообщить Райзнеру, что он сам едет вместо Рикки. На пути в Линкольн-Бич мы остановились в Пелотте, чтобы посмотреть бокс. – Она положила руку мне на колено. – Райзнер не знал, что вместо Рикки ехал Пол, и никогда не видел Рикку. – Ты побудешь Риккой, пока мы заберем деньги из резерва. Вот и все. Как тебе этот вариант?
Я смотрел на нее:
– И я получу четверть миллиона?
– Да, Джонни, честное слово. Я не обману тебя. Я имею такие же права на эти деньги, как и Райзнер. Даже больше. Каждый цент в этом казино принадлежит Полу. Если бы он сделал завещание, он бы все оставил мне.
– А забрав деньги, мы сумеем уехать?
– Да. Надо только не терять голову.
Вот он – тот шанс, которого я ждал. Я знал, что придется нелегко, но с такими большими деньгами всегда нелегко. Мне представился удобный случай, и я не собирался его упускать.