Оплавленный орден
Шрифт:
– Подполковник Устюжанин. Слушаю.
– Список я вам, Виталий Владиславович, так и не подготовил, – со вздохом сообщил Исмаилов, – но спешу сообщить, что он уже пополнился еще одним событием, объяснить которое я при всем желании не смогу.
– Говорите. Попробуем разобраться. Если не сразу, то хотя бы со временем.
– Ситуация тут такая, что с ума сойти можно. И все предпосылки к этому имеются. У нас сейчас заканчивают работать эти парни… Из ФСБ… Целый день народ мучают. Меня несколько раз из кабинета выдергивали, чтобы я на месте ту или иную ситуацию обрисовал и предложил им свою версию случившегося. Я выходил, естественно, закрывал кабинет на ключ, как привык это делать. И вот, возвращаюсь снизу после очередного вызова и надумал было жене позвонить.
– Я думаю, товарищ полковник, это событие из разряда предыдущего. Я говорю про инцидент с оторванной пуговицей. Но мы с этим тоже должны разобраться. И разберемся.
– Мне бы только до пенсии доработать и в психушку не попасть…
– По мере сил, постараемся вам помочь.
– Ладно. Тогда у меня все! А что там в столице делается? Говорят, переполох какой-то?
– В столице – это в Москве?
– Москва – это для вас столица. Для нас тоже, но у нас и своя есть. Я про Махачкалу говорю. Что там происходит?
– Трудно сказать, поскольку я за забор воинской части сегодня не выбирался. Наверное, после вчерашнего теракта Герострата идут положенные в таких случаях мероприятия. Вы слышали о теракте?
– Не в горах живу. Да и там, думаю, уже слышали. Говорят, несколько сотен человек сгорело? И все от одного огнемета?
– Разные данные по свету гуляют. Не могу сказать точно, сколько именно. Не интересовался.
– Еще говорят, президент приехать должен или премьер-министр? Не в курсе?
– Меня о таких вещах предупреждать не будут. Извините, но быть вашим информатором не могу в силу объективных причин.
– Тогда – до встречи.
– Всего доброго…
– Вот видите, Виктор Львович, народ уже вопросы мне задает, – улыбнулся Устюжанин.
– Важные?
– Наверное, для кого-то чрезвычайно важные. Исмаилов интересуется, кто приезжает, президент или премьер-министр.
– Прямо так, напрямую, и спрашивает?
– Да. И любопытства своего не скрывает.
– Вы уверены, что это простое любопытство?
– Мне так показалось. Вполне я могу быть уверен только тогда, когда мне на театральной сцене показывают пьяницу из соседнего подъезда и пытаются уверить меня, что это король Лир. Я тогда вполне уверен, что меня пытаются выставить дураком. В данном же случае я могу только предполагать, что это было простое любопытство.
– А как он свое любопытство обосновал?
– Никак не обосновывал.
– Но вы до разговора о подготовительных мероприятиях в Махачкале довольно долго слушали полковника.
– У него очередной эпизод из череды странностей.
– Снова пуговица?
– Нет. Теперь мобильник. Полковник имеет привычку по утрам заряжать его и время от времени забывает дома. В этот раз хватился, а мобильника с ним нет. Домой съездил. Телефон оказался на зарядном устройстве. Забрал его, поехал назад и только в кабинете вспомнил, что я утром уже звонил ему на мобильник и он разговаривал со мной из своего кабинета. Домой полковник в течение дня не ездил. Тем не менее трубка оказалась там. Думаю, кому-то понадобились данные с мобильника. Чей-то номер или даже несколько номеров. Телефон взяли,
Как человек более опытный в делах сыска, Крикаль сразу среагировал:
– Позвоните полковнику. Пусть проверит, не стерли ли в мобильном какие-то данные.
Виталий Владиславович кивнул и нажал кнопку вызова на своей трубке. Исмаилов ответил сразу:
– Пришла в голову хорошая мысль?
– Пришла. Проверьте, не стерли ли с вашего телефона какие-то важные данные. Например, номер, по которому вы можете позвонить в сложный момент. Или еще что-то. И последние звонки проверьте. Вас могли с этой трубкой подставить, позвонив с нее кому-то, скажем, от имени того же Герострата. Впрочем, последние звонки можно и стереть.
– Мне эта мысль в голову пришла сразу, как я хватился. Еще до разговора с вами. Проверил. Все последние звонки стерты. Но я их не стирал. И еще с диктофона стерта запись разговора с Геростратом. Это я проверил уже после разговора с вами. Но, в принципе, это и не суть важно, потому что запись майор Чередниченко продублировал.
– Тогда вопрос, что называется, «на засыпку», товарищ полковник. У кого, кроме вас, есть ключи от вашего кабинета?
– Был у уборщицы, которая уволилась. Я спрошу, сдала ли она ключ. Но мыть ей разрешалось только в рабочее время, то есть когда я на месте и могу проследить за ней. Впрочем, я никогда не следил, и это вообще не обязательно. Это было обязательно, когда я в МЧС работал. Там у меня секретные документы хранились. Сейчас ввел этот порядок по привычке. Еще есть ключ в сейфе дежурного, но в коробке, опечатанной моей личной металлической печатью. Это тоже привычка со времен МЧС. Здесь такого правилами не предусмотрено, тем не менее… Сейф дежурного бандиты Герострата пытались вскрыть, но не сумели. Только дверцу помяли гранатометом.
– А сам дежурный? Он что, без ключей от сейфа был?
– Он вместе с другими закрылся в комнате с металлической дверью.
– А эта дверь гранатомет выдержала?
Полковник несколько секунд помялся, медля с ответом. Потом все же сказал:
– Вы же сами видели, в нее только из автомата стреляли. Пули автомата выдержала…
– У жены есть ключи?
– Только от дома. От кабинета нет, конечно.
– А еще у кого от дома имеются?
– Ни у кого… Впрочем, есть у моего водителя… Я его несколько раз домой посылал с мелкими поручениями. Потом предложил снять с моего ключа дубликат, чтобы на всякий случай у водителя был. Это не долго. Пять минут, и ключ готов. Но от кабинета у Урзаева ключа нет.
– Позвоните жене. Пусть ключи проверит. Если на месте, можете мне не сообщать. Если нет, позвоните. Только сделайте это срочно.
– Хорошо. Сейчас же и позвоню ей…
Полковник позвонил через пять минут:
– Виталий Владиславович, от жены сообщение. Не смогла найти связку. На связке ключи и от дома, и от ворот, и от гаража, и от котельной, и от бани. Все вместе были. Связка большая, и потому она в сумке ее не носила. Лежала в ящике кухонного стола. Сейчас нет на месте. Обыскала другие места. Нигде нет.
– Хорошо. Если найдутся…
– Я позвоню…
Глава тринадцатая
Выслушав все новости и согласившись прислать с курьером психопортрет амира Герострата, составленный в аналитическом центре ФСБ, Крикаль уехал. А Устюжанин, сложив свои кисти рук так, что пальцы переплелись с пальцами, и положив на них подбородок, долго сидел за своим столом в раздумье, перебирая все известные ему факты и пытаясь привести их к общему знаменателю. То есть искал связи отдельных событий, силясь объединить их в единое целое и логически совместимое. Из этого раздумья его вывел новый звонок. Опять позвонил командующий. Значит, появились новости. Про погоду полковник Мочилов спрашивать будет только тогда, когда от климатических условий зависит проведение какой-то операции. В данном случае погода его не интересовала.