Оплот добродетели
Шрифт:
Труди все-таки распрямилась.
А Кахрай покачал головой. Он тоже любил свою сестру и племянницу. Но убивать?
Хотя… убивали его.
И без особой жалости. И плевать Шефу было, что на годы безупречной службы, что на обещания. Интересно, хоть страховку выплатят? Или спишут на те самые обстоятельства непреодолимой силы, которые договор аннулируют?
— Боли начались с год тому, и тогда я поняла, что времени у меня осталось немного. Контракты… их всегда хватало. Людям нравится решать проблемы чужими руками. Но именно тогда у меня возникла мысль, что, если и браться, то так, чтобы действительно
— Пять?
— Ты, — кривой палец указал на Лотту.
— И кто заказал?
— Понятия не имею. Я исполнитель. Я получаю инструкции и деньги. И большего мне не надо. Твой приятель…
— Он мне не приятель, — Кахрай все-таки подвинул тарелку с мясом и понюхал. Не то, чтобы опасался, что стейк отравили, но… с такими, как эта, всего можно ожидать.
— Тоже искусственный, — сказала Труди. — В этом мире не почти не осталось ничего настоящего.
— Кроме людей.
— Ах-айорец… и его сопровождение. Я стараюсь не брать заказов на женщин, считайте своего рода проявлением солидарности, но здесь выбора не было. А платили хорошо.
— Сколько? — Лотта сжала кулачки.
— За тебя — десять миллионов. Ах-айорец — пятнадцать, еще пять за свиту в полном составе. Твой приятель пошел по отдельному прейскуранту. Можно считать, мы обменялись. Я получила свои уколы, а они — решение проблемы…
Суммы были не то, чтобы запредельны, скорее исключительно абстрактны. Кахрай пытался представить, сколько это будет, скажем, в сапогах, но не получалось.
Или вот…
В домах. В домах представить куда проще. Сестра писала, что в их районе вода стала отвратительной, что даже фильтры не справляются, а еще производство расширяют, значит, проблемы возникнут и с воздухом. Что она бы переселилась, только кредит за дом не выплачен, а продать его и за треть первоначальной суммы не выйдет.
Пятнадцати миллионов хватило бы, чтобы устроиться с комфортом в пределах первого кольца. А еще за десять можно было бы жить, ни в чем особо себе не отказывая.
— Семь за физика…
— Это такого полного?
— Полного. И слишком умного. Что-то он там такое придумал с потоками… не знаю, главное, патент продавать не хочет.
— Ты же не интересуешься… деталями?
— Смотря какими, — Труди с трудом повернулась и поморщилась. — Мне не интересен заказчик. А вот клиент — дело иное. Я требую развернутую справку. Люди ведь разные, а я… я просто придумываю каждому идеальную ловушку.
— Как на мосту?
— Это так… импровизация. Да и вы так смотрели друг на друга, что просто грешно было не дать вам шанса сблизиться.
— Это… это не шанс, — Лотта порозовела.
— А что тогда? Прекрасная дева в беде, рыцарь в наличии. Я не виновата, девочка, что ты настолько глупа, что не воспользовалась ситуацией.
— Четверо, — разговор ушел совсем не туда, куда следовало бы. — Вы сказали, что пять контрактов.
— Пятый… девять миллионов. Лайнер. Одним нужна катастрофа, другим — подходящий полигон… а я просто немного помогла.
Глава 38
Лотта закрыла глаза.
Нет, она, конечно, знала, что все плохо, но вот чтобы настолько плохо… чтобы… и все становится понятно. И отмывание денег, и пустые счета, и обслуживание, которого не было.
А главное, отличный
И она еще со своим предложением, то-то компанию уступили, даже не торгуясь. Она думала, что из-за финансовых проблем, а на деле…
…катастрофа.
И страховка, для переоформления которой требуется полный осмотр…
…допустили бы лайнер на линию? Что бы нашли? Изношенные в конец узлы, поскольку оригинальные были перепроданы? Разоренные системы жизнеобеспечения, с почти пустыми картриджами? В Приграничье такие продать легко.
Медицинская система.
И подтверждением последней мысли раздался сигнал. Лотта открыла планшет и хмыкнула. Развернула к Кахраю.
— Антибиотиков почти нет. Картриджи капсул пусты. А самих капсул лишь десять. От остальных лишь оболочки…
Лайнер… лайнер огромная махина, для обслуживания которой необходимы не только вода и воздух, хотя Лотта очень надеялась, что запас воздуха у них имеется. Но еще продукты. И запасные части для текущего ремонта. Медикаменты.
Она услышала, как заскрипели зубы. И лицо Кахрая стало таким… таким…
— Я только исполнитель, — Труди развела руками. Попыталась во всяком случае. — И я… осталась здесь.
— Чтобы успокоить совесть?
— Чтобы получить страховку, — ее улыбка была кривой.
— Еще и страховку?
— Моей дочери придется объяснять, откуда деньги…
В ее заботе о ребенке было что-то противоестественное. Если бы кто спросил раньше, Лотта бы сказала, что подобные люди просто не имеют права заводить детей. Но… этот безымянный ребенок был.
И мать его.
И забота, вполне, к слову, искренняя. И это пугало.
— Почему я не должен свернуть вам шею? — поинтересовался Кахрай, а Лотта поверила, что он действительно способен.
И свернет.
И…
— Потому что ты слишком чистоплюй, — улыбка Труди была кривой. — Кто другой куда быстрее решил бы семейную проблему…
— И об этом знаешь?
— Я дотошна. И полное досье на клиента и ближний его круг — одно из основных требований. Дальше просто… ты не представляешь, сколько полезного мусора оставляют люди в соцсетях.
Лотта подумала, что не зря она к сетям относилась с известной долей настороженности. И бабушка о том же говорила…
— Впрочем, это уже не важно…
— Показания дашь?
— Надеешься спастись? — в темных глазах мелькнула искра интереса.
— Надеешься помешать?
— Нет, — Труди покачала головой. — Я сделала, что должно… и даже команда ушла. Крысы… старые добрые крысы первыми бегут с корабля.
— Почему ты их отпустила?
— А зачем держать? — она откинулась на кресле и потерла спину. — Болит, зараза, и с каждым днем все больше… ненавижу боль. Устала от нее. Каждый день. Каждую ночь… если бы ты знал, каково это, спать по пару минут, а потом просыпаться, потому что даже во сне боль не отпускает. И опять засыпать. И опять просыпаться. И постепенно начинает казаться, что ты вообще не спишь. Разум плывет… даже если бы я захотела продолжить, я бы просто не смогла. Внимание расплывается, концентрация никакая… поэтому одно дело… главное было собрать всех вместе. Команда? Их найдут. И назначат виновными. Они будут что-то там говорить, но… кто их станет слушать? При катастрофе такого масштаба критически важно найти виноватых.