Оплот и Пустота
Шрифт:
– Да, я знаю его, - отозвался Дамиль, кладя в рот кусочек морского ежа.
– Он глуп в делах и уже промотал большую часть своего состояния.
– А вон тот жердяй, - указал пальцем Глас, - сжил со свету собственного брата. Захапал всё наследство. Теперь боится, что его дети сделают то же самое.
– Да, светлейший. Я знаю их всех. Что поделать, такова человеческая природа. Это тоже творения Равноединого. Нам с ними жить.
Глас прожевал мидии и отхлебнул вина:
– Бездари. Сплошные бездари. Что они могут? Что они создали
– Но вы же не презираете богатство как таковое?
– Нет, конечно. Я презираю только тупиц, недостойных его.
Красавец Дамиль мило улыбнулся вошедшей в зал дочери триерарха и потянулся к вину:
– Есть немало людей, которые добились богатства своими силами. Я знаю таких. Мой брат поссорился с отцом и перебрался на север. Нынче он преуспевающий торговец в землях вассальных племён Итума. Кожи, меха, драгоценные камни - нажил состояние.
– Да, это достойно уважения. Хоть я не особо жалую купцов.
Дамиль изящным жестом пригладил волосы, вгоняя в краску давешнюю девушку, что теперь украдкой поглядывала на него.
Первый Глас фыркнул и поскрёб выступающую челюсть:
– Ближе к делу. Ты знаешь, что у нас в обители возможно есть предатель. Не считая тех двоих, что мы взяли. Но они были из Дланей. Мелочь. Ничего не знают. Возможно, кто-то из Гласов нас продал. Это серьёзней.
– Да, я тоже думал об этом. Я давно присматриваюсь к отдельным братьям. У меня есть подозрения.
Лопоухий сгрёб чашу и тыкнул ею в собеседника:
– Знаю я твои подозрения. Нужна полная уверенность. Доказательства. Мы должны его найти. Это обеспечит мне продвижение.
– У меня есть план, как вывести его на чистую воду. Дайте мне немного времени.
– Время, время... Мало времени! Найди его. Сделай это быстро.
Дамиль сдвинул идеально очерченные брови:
– Я приложу все силы, светлейший.
Глас кивнул и, не заботясь о приличиях, шумно втянул в рот мякоть устрицы.
– Действуй. У тебя вся моя поддержка. И пусть только кто-то пикнет.
– После глотка вина он продолжил: - Держись меня. Я пойду дальше, и ты пойдёшь вместе со мной. На самый верх. Паной, Закрытый совет, а там... Старый Мерзляк не вечен. Ты понимаешь меня?
– Да, светлейший.
– В жизни есть только власть, - Первый Глас сжал пальцы в кулак, - и время, дабы заполучить её. Всё остальное - мишура. Пыль под ногами и мышиная возня.
– И как её заполучить?
– Действовать. Жёстко, решительно, не раздумывая. Наплевать на все преграды. Кто всю жизнь только обдумывает планы - ничего не достигнет.
Дамиль плавно водил согнутым пальцем по гладко выбритой щеке, иногда встречаясь взглядом с дочерью триерарха. Глаза его улыбались, но лицо оставалось задумчивым.
– Это много врагов, - осторожно заключил он.
– Я понял, что ты хочешь сказать. Да, я нажил много врагов... Хорошо, очень
– Поговаривают, - вкрадчиво обронил Дамиль, - что вы не боитесь смерти. Насколько я вас успел узнать, это так и есть. Я уважаю это в вас. Сам хочу найти в себе столько смелости.
Глас невесело хмыкнул и откинулся на подушки. Потёр ладонью выпирающую челюсть и надолго затих, предаваясь воспоминаниям. Первый помощник терпеливо ждал, понимая, что дальше может услышать нечто сокровенное.
После пяти минут молчания Глас непривычно тихо поведал:
– Мой отец умирал у меня на руках в жалкой лачуге на берегу. Он умирал и плакал. Я спросил, боится ли он смерти. Он сказал, что смерть сама по себе не страшит. Ему страшно в эту минуту вспоминать о прожитой жизни. Ведь в ней не было ничего, кроме драных сетей и рыбной требухи.
– Глас залпом осушил чашу и с шумом поставил её на столик.
– В тот же день я спалил там всё и вступил в Орден. Я сказал себе, что мои дни закончатся не так. Только такая смерть страшна. Забраться высоко и умереть победителем не страшно.
Обычно задорное и улыбчивое лицо Дамиля стало предельно серьёзным. Обдумав услышанные слова, он переспросил:
– То есть в жизни важна только власть?
– Да.
– А как же истинная вера?
– Хм... Да, вера - это важно. Но я хочу верить, будучи на вершине. Там ближе к Равноединому.
Они перешли к обсуждению текущих вопросов Ордена в Брег-Слае, и на лицо Дамиля вернулась беззаботная улыбка. Наслаждаясь запечённым с имбирем и брокколи морским окунем, он краем глаза заметил вошедшего в соседний зал харчевни посетителя.
Поджарый, в годах мужчина производил впечатление властного человека. Такое твёрдое лицо обычно можно встретить у военачальников или у крупных распорядителей собственностью. Кремового цвета хитон не смог ввести в заблуждение внимательного наблюдателя, золотой перстень с молочно-белым опалом выдавал в нём достойного.
Дамиль повернул голову к жующему Гласу:
– Светлейший, только что в харчевню зашёл интересный человек.
– Да? И чем же это?
– Он достойный. Но не из местных. У нас их не так много, я всех знаю. Одет, правда, не в бело-золотое. Производит впечатление важной персоны.
– Хм...
– плямкнул первый Глас.
– Интересно. Он на нас не пялился?
– Нет. Он нас не заметил. Пошёл к кому-то в другом зале.
– И что этому увальню понадобилось у нас?
– Наверное, торговые дела, - пожал плечами Дамиль.
– Может и так, может и так, - Лопоухий повелительно махнул рукой, подзывая крутящегося недалеко служку.
– Так, пескарь, вот тебе медяк. В том зале - достойный в кремовом хитоне. Только что вошёл. Пойдёшь туда, будешь крутиться рядом. Посмотришь что к чему, послушаешь. Усёк? Двигай.