Ополченец
Шрифт:
Катерина Матвеевна потребовала немедленного возвращения. Гувернантка была категорически против. По её мнению, следовало дождаться подтверждения информации. То есть, просидеть в гостях у родственницы ещё неделю или две. Катерина Матвеевна не выдержала и свинтила в Смоленск без гувернантки. У родственницы ей было ужасно скучно.
— Ну да, — покивал я. — В дороге одинокой барышне — веселее, спору нет. Колесо с оси слетело, разбойники шарашатся — романтика!
Катерина Матвеевна потупилась.
— Я лишь сейчас
— Ну, может, не такой и страшной, — предположил я. — Может, они бы вас просто ограбили. Хотя вряд ли, конечно. С другой стороны, будь с вами гувернантка — чем бы это помогло?
— Пожалуй, ничем.
— Вот именно. В общем, я считаю, что это судьба.
— Ах, — сказала Катерина Матвеевна. И мило покраснела. — Знаете, Владимир… — Она замолчала, глядя на меня.
Явно ждала, когда я наконец-то озвучу отчество. Не отстанет, по ходу. Хочешь не хочешь — а придётся что-то выдумать.
— Всеволодович, — брякнул я первое, что пришло в голову.
В надежде, что длинное труднопроизносимое слово подтолкнёт Катерину Матвеевну к тому, чтобы побыстрее заменить его на просто Владимира.
— … Всеволодович, — повторила Катерина Матвеевна. Что характерно — без всякого труда. Насобачилась, видимо. В её окружении и не такое встречается. — Вы очень похожи на старого графа Давыдова! Я имею в виду не внешность, а поведение. Он был таким же отважным. А вот на Модеста Модестовича вы совсем не похожи. Мне отчего-то кажется, что на вашем месте он вёл бы себя по-другому.
— Вам не кажется.
— Что?
— Говорю, я из другой ветви рода Давыдовых. К Модесту Модестовичу — никаким боком.
— О, я так и подумала! А в Поречье вы по какой надобности?
— Гардероб обновить.
— Если позволите, я порекомендую вам отличного портного.
— Позволю. И магазин готового платья тоже порекомендуйте. Портной — это, насколько понимаю, ни фига не пять минут.
Про ночлежку я спрашивать не стал. Пробиться в таком виде, как у меня, в пятизвёздочный отель — куда, вероятнее всего, направляется Катерина Матвеевна — можно, конечно. Куда я только не пробивался. Но это однозначно будет сопряжено с излишними напрягами, а напрягов мне сейчас категорически не хотелось. Хотелось сытно пожрать и выспаться, пусть и не под балдахином. Постоялый двор с приличной кормежкой и удобной кроватью меня вполне устроит. А на въезде в город этого добра наверняка полно.
К Поречью мы подъехали, когда вокруг уже стемнело. Город тоже не сказать, чтобы хорошо освещался. Тусклый свет мелькал разве что в окнах домов, да изредка над вывесками. К последним я присматривался внимательно и быстро углядел то, что искал.
Крупные буквы: «Маша и Медведь». Под ними, помельче: «Обеды. Ночлег». Выглядело добротное двухэтажное здание вполне пристойно.
— Останови-ка
Карета встала. Я открыл дверцу.
— Ну что, любезная моя Катерина Матвеевна. Экипаж прощается с вами и желает вам приятного полёта.
— Вы меня покидаете?
— Увы. До гостиницы, надеюсь, доберётесь самостоятельно. Уж в городе-то к вам вряд ли разбойники полезут.
Катерина Матвеевна кивнула:
— Градоначальник — добрый знакомый моего папеньки. Нашу карету тут хорошо знают.
— Ну вот и отлично. — Я выпрыгнул на мощёную булыжником улицу.
А Катерина Матвеевна сместилась ближе к выходу из кареты. Вытянула вперёд руку, почему-то тыльной стороной ладони вверх, и смотрела на меня. С надеждой, которую ни с чем не спутаешь.
— То есть, третьего свидания можно не дожидаться? — уточнил я. — Знаете. А мне нравятся ваши обычаи!
Обнял Катерину Матвеевну за талию и поцеловал.
— Ах! — Катерина Матвеевна всплеснула руками. Уже после того, как нашла в себе силы от меня оторваться. — Что вы себе… Ах! — Она откинулась к стенке кареты, запрокинула голову и прикрыла ладонью глаза.
Всё-таки чудной народ эти барышни.
— Я тоже был рад познакомиться. Будете у нас в Давыдово — заглядывайте. Папеньке привет.
Я закинул на спину мешок и потопал к постоялому двору.
Глава 13
Внутри харчевни оказалось темновато, но вполне уютно. Десяток добротных деревянных столов в окружении таких же крепких стульев. Подобие барной стойки, из-за которой на меня посмотрел рослый бородатый дядька в фартуке.
За столами никого не было — время позднее. Да и дядьку я, войдя, явно разбудил. Но недовольства он не выразил. Смотрел с интересом.
Я подошёл к стойке.
— Поесть можно?
— Можно. Почему нельзя? Постный обед — три копейки, с мясом — пять. Но без водки. Это уж, сколько выпьешь.
— Сегодня — нисколько, мне с утра штаны мерить на свежую голову. А переночевать почём?
— Десять копеек. — Дядька достал из-под стойки деревянные счеты, перекинул несколько костяшек. — Завтракать будешь?
— Не откажусь.
— Ещё две. — Дядька добавил костяшек. — Всё вместе, стало быть, семнадцать. Ежели и завтра на обед останешься, скину маленько.
— Отлично. Мне нравится.
Я сел к ближайшему столу.
Еда на нём появилась буквально через минуту. Рядом с объёмистой глиняной миской борща — горшочек со сметаной. Ломти хлеба с хрустящей корочкой, тарелка с тонко нарезанным салом и зелёным луком. Рассыпчатая гречневая каша в подливке, с увесистыми кусками мяса. Перед тем, как я взялся за ложку, хозяин поставил передо мной стопку. Воду такими дозами пить не принято. Да и пахнет не водой.
— Говорил же, без водки? — удивился я.